Руководство по системной поведенченской психотерапии

Данные выводы влекут за собой более чем ощутимые следствия. Поскольку «акт» не предметен, то он и не может быть ограничен предметностью, таким образом, он отнюдь не ограничивается аффекторной психически опосредованной активностью. Ощущать, следовательно, можно и образы, и другие содержательные формы психического, равно как и воспринимать их также можно все, без исключения (исключение составляет разве только сам акт ощущения)[215]⁵⁵⁵.Данный тезис разъясняет и проблему ощущения – восприятия в контексте психопатологии, что, безусловно, свидетельствует в его пользу.

Именно этот принцип ложится в основу различения поведения перцепции и апперцепционного поведения: первое – есть поведение психического как процесса, второе – поведение как структура. Дальнейшей трудностью оказывается лишь вопрос представления поведения перцепции, но и он решается удовлетворительно, если учитывать систематическое описание психических процессов Л.М. Веккером, основывающимся на учении И.П. Павлова, с одной стороны, и формулирующим концептуальную модель, где всякий психический процесс предстает развернутым в категориях времени, пространства, модальности и интенсивности, с другой.⁵⁵⁶

Впрочем, модальность (звук, цвет, вкус и т. п.) определяется специфической функцией анализаторов; интенсивность (громкий – тихий, яркий – блеклый и т. п.) – не есть акт дифференцировки, но ее результат. Однако совсем иначе предстают в рассмотрении феномены времени и пространства. Интересно, что фасеточные глаза насекомых работают лишь при воздействии движущихся раздражителей, аналогично и сетчатка лягушки, описываемая как «детектор насекомых», идентифицирует только те объекты, которые находятся в движении, а в окружении неподвижных насекомых лягушка просто может погибнуть от голода⁵⁵⁷. Впрочем, совершенно аналогичным образом ведет себя и ребенок, так Б.Г. Ананьев делает следующий вывод: «Движение объекта раньше и первичнее становится источником сенсорного развития и перестройки сенсорных функций, нежели, например, хватательное движение субъекта»⁵⁵⁸.

Человек воспринимает движение благодаря специфическому устройству рецепторов зрения, где раздражитель перемещается по плоскому «экрану», вызывая последовательное возбуждение разных клеток сетчатки. Кроме того, поскольку движение объекта, как правило, происходит на сложноорганизованном фоне, то и эти отношения, учитывая двухмерность сетчатки, играют немаловажную роль в идентификации самого движения. Однако вне движения не было бы и познания, и в этом смысле человек действительно мало отличается от лягушки, впрочем, как и от ее жертвы.

Однако движение – это событие временное⁵⁵⁹, что и показано в экспериментах[216]⁵⁶⁰. При этом время есть результат работы памяти, без нее нельзя было бы сказать ни о том, что произошло в предыдущее мгновение, ни о происшедшемдесять лет назад. Однако память человека, потенциал которой по ряду причин значительно превышает любые другие естественные аналоги, фиксирует не время, но события, далее эти фиксации могут смешиваться, перемещаться и т. д.[217]⁵⁶¹ Причем память не ограничена «прошлыми» событиями, «память на будущее» имеет в психическом столько же прав, сколько и настоящее, здесь все перемешалось, взаимообуславливая друг друга. Это, разумеется, уже не является временем, поэтому посредничество памяти в этом вопросе, можно сказать, «умертвляет» фактическое движение, заменяя его собственным – «психическим временем».[218]⁵⁶²

Таким образом, и время, и пространство есть реконструкция психически опосредованных внешних воздействий. Однако всякая реконструкция уже не есть ощущение, хотя данные, полученные ощущением, и используются здесь в качестве «строительного материала».[219] Но на этом этапе ощущение уже не является механизмом формирования аффекторной психически опосредованной активности, его место теперь во «внутреннем пространстве» психического, не граничащего с фактической действительностью, но лишь параллельного ей. Причем «параллелизм» этот весьма относительный, о чем с очевидностью свидетельствуют и повседневный опыт,[220] и реакция на стрессовое событие,[221] и данные психопатологии, особенно ярко описанные теоретиками и практиками «экспериментальных психозов»⁵⁶³.