Руль истории

И ведь не зря Солженицын никогда не порочил Сахарова (напрашивается единственное объяснение: потому что православный!), в то время как Сахаров на весь Запад стращал, что Солженицын страшнее коммунистов.

В рамках определенной системы ценностей академик был совершенно прав. Кровосос нипочем не смог бы присосаться к России, если бы представления большевиков о дальнейшей русской истории не подразумевали решения совершенно всамделишных насущных задач, перед Россией тогда стоявших. Страшная беда возникла оттого, что предоставления об истории России, которые исповедовались царской властью и околовластной интеллигенцией, были, увы, в этом смысле абсолютно импотентны. Но эти реальные задачи — модернизация, индустриализация, демократизация, — большевиками решались путем полного слома российской культурной традиции. И потому их решения были уродскими и уродующими. В представлениях Солженицына отсутствие гнета, социальная мобильность, децентрализация управления и современная экономика вполне уживалась с русской традицией, и в фокусе их совмещения с несколько отличной от нуля вероятностью просматривалась сильная и самобытная Россия. Конечно, это страшнее коммунистов, у которых сильный СССР всерьез и надолго получиться никак не мог.

Отношение же Сахарова к России для большинства россиян вполне исчерпывающе просматривается в написанной им и предлагавшейся демократами горбачевскому съезду депутатов новой конституции: «В долгосрочной перспективе Союз в лице органов власти и граждан стремится к встречному плюралистическому сближению (конвергенции) социалистической и капиталистической систем как к единственному кардинальному решению глобальных и внутренних проблем. Политическим выражением конвергенции в перспективе должно быть создание Мирового правительства». А внутри: «Бывшая РСФСР образует республику Россия и ряд других республик. Россия разделена на четыре экономических района — Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь. Каждый экономический район имеет полную экономическую самостоятельность, а также самостоятельность в ряде других функций». То есть, переводя на простой язык — расчленение страны, разрывание искусственно навязанными границами единой экономики и единого этноса на куски, а затем подчинение агонизирующих огрызков мировому правительству. Еще лучше такое отношение просматривается в знаменитой фразе Боннэр, которую академик любовно сохранил для потомства в своих мемуарах: «Насрать мне на русский народ».

Спокойно!! Это не злодейство, это не козни и не происки, это не мировой заговор. Это, в общем, даже не нацизм. Это всего лишь чуждая нам система ценностей. А она, в свою очередь, в значительной мере возникла как результат ЧУЖДОГО НАМ представления О НАШЕЙ истории. Нет ничего страшного в том, что где-то и у кого-то такое представление возникло. Так уж получилось. Страшное приходит тогда, когда мы сами в ответ вдруг начинаем беспомощно лепетать: «Да, это серьезное, глубоко аргументированное мнение по-настоящему мудрого человека, мы должны его учитывать и относиться к нему уважительно…»

Пацаны на улицах начали орать «Россия для русских» и браться за арматуру и заточки не тогда, когда их ни с того ни с сего обуял злой патриотизм, а когда их собственные начальники в высоких кабинетах и свободомыслящие журналисты преданно смотрели ученой даме и подобным ей теоретикам в рот: а подскажите нам, неразумным, как бы еще получше обустроить Россию?

А теперь поди-ка пацанов успокой… Живой человек не лампочка, которую захотел — включил, захотел — выключил. Тем паче, во вновь создаваемом обществе предприимчивости сразу нашлись предприниматели, которым и уличный разбой — бизнес…

Словом, утверждать, будто общность, к которой я принадлежу, творила по большей части лишь неумные зверства, зато те, кто пер на нее с огнем и мечом либо разрушал изнутри, просто на путь истинный ее старались наставить — это удел прыщей на крупах созидающих цивилизации и нации культур.

Другое дело, конечно, что всякая культура-сосед, нация-конкурент обязательно назовет этот задний прыщ истинно человеческим лицом, а все остальное тело — отжившим, вредным атавизмом. К подобному надо относиться спокойно. Оно не со зла. Оно — не произвол отдельного ненавистника. Так функционируют культуры, так они выполняют роль интеграторов громадных человеческих общностей.

Спокойное отношение в данном случае должно выражаться, помимо прочего, в том, что прыщи ни в коем случае не следует выдавливать. Опасность нагноения после радикальных вмешательств увеличивается многократно. Всяк знает: если не трогать, через пару дней само пройдет. Ну, а если не проходит, если начался фурункулез (как, скажем, в последние годы эпохи исторического материализма) — опять же всем известно: надо не с каждым отдельным прыщом чикаться, а лечить весь организм. Прежде всего витаминами и правильным питанием. Применительно к нашей теме — более адекватной версией истории.

5. Религиозный мир в мире без религии