Рулетка колдуна

— Но справимся ли мы с охраной? На звуки колокола наверняка сбежится куча народа.

— Ты забыл — я смотрю не глазами, — возразил Грэм. — Колокол не прозвучит — за Ольсингом пойду я.

— Верно! А потом — на дракона и скорее к нашим. Шнурок! Шнурок! Не пойму, что с ним?

В это время в зеркальце мелькнула мышь.

— Где он её откопал? — изумился Дуанти. — Нашел время! Шнурок! Сейчас же ко мне!..

— Дуанти, — через силу выговорил Грэм, валясь на пол от спазм смеха, — как ты мог забыть? Ведь котов перед разведкой положено кормить!

— Он сейчас придет, — поспешно заявил Дуанти. — Грэм, как ты думаешь, этот гном-предсказатель — не наш ли Стагга?

— Я бы не удивился, — отвечал Грэм.

Они принялись обсуждать, как им проникнуть в башню с Ольсингом, и решили ещё раз отправить в разведку Шнурка. Провинившийся кот сработал превосходно — к утру два друга уже представляли расположение постов и знали, какая дверь ведет к Ольсингу. Они не знали только, как за неё проникнуть — дверь была из литого чугуна и заперта на дюжину замков. И никакого сомнения, что у охранников не было ключей.

— Допустим, я их отвлеку, и ты проскочишь, — вслух рассуждал Дуанти. — Как её открыть?

— Открыть дверь? — и Грэма озарило. — Да вот именно так, Дуанти, — открыть дверь. Другого выхода нет, а вернее, входа.

— Ты сможешь? А, ну да, ты же умеешь, ты ведь прошел их целую кучу.

Все умение Грэма было в том, что ему все время везло натолкнуться на друзей, но Грэм не стал этого говорить.

— Значит, — продолжал размышлять Дуанти, — осталось как-то отвлечь этих дуболомов.

— Может быть, привязать за хвост кота какие-нибудь погремушки и пустить мимо стражи?

Дуанти подозрительно взглянул на Грэма:

— Опять смеешься?

— Нет, нет!

— Ну, тогда… Не годится. Офицер может что-нибудь заподозрить — откуда здесь кот? А, знаю! Стагга Бу! Гном-предсказатель — в это они поверят!

Потихоньку они перебрались поближе к оконцу Запретной башни и стали ждать рассвета. Когда из ворот королевского замка вышел отряд Сэпира с колдуном во главе, Грэм и Дуанти принялись за дело. Распластавшись вдоль стены, тише, чем Шнурок, собрав воедино все уроки следопыта Тинна и свои познания мага, Грэм помаленьку подвигался к месту, где толпились охранники. Он услышал наконец:

— Внимайте слову прорицателя, о прислужники Сэпира!

— Кто ты? Ну-ка, стой! — разнеслось по коридору.

— Закрытое снаружи открыто внутри! — тараторил меж тем Дуанти в образе гнома-прорицателя, до невозможности походя на незабвенного Стаггу. — Зрячий не видит, незрячий видит!

— Да держите же гнома!

— Кто поймает мышь…

Есть! Грэм скользнул за спиной одного из караульных и, нагнувшись, скользнул по полу у ног другого.

— …дракон или кот?

Вот и дверь. Ну — пан или пропал. Грэму показалось, что время остановилось. Остановились и мысли — ничего не шло в голову. Он жарко взмолился: помоги же! — Грэм звал свою асителуи, помощницу-птичку. Стоит кому-нибудь обернуться — и его увидят. И вдруг его вновь осенило: требовалось всего-навсего увидеть себя самого — увидеть там, за запретной дверью, в недосягаемости для взора стражи. Миг — и он это сделал. Литая чугунная дверь о двенадцати замках была уже не перед ним, а за спиной у него. Перед ним же было другое — несколько десятков змеиных голов, шипя, раздувая капюшоны, раскачивались, готовясь к смертельному выпаду. Они занимали сплошь весь узенький мостик, начинавшийся прямо от двери. Он был проброшен над провалом — башня внутри не имела иных перекрытий до самой земли. И этот мостик вел к противоположной стене, где слабо светилась полоска металла — легендарный Ольсинг.

«Освободи меня, Грэм», — попросил меч.

«Помоги Ольсингу, сынок», — неясно донесся ещё один голос — незнакомый и, как будто, женский.

Выбора не оставалось — Грэм не мог ошибиться — промахнуться или неверно ступить ногой. Он и не ошибся — меч в правой и кинжал в левой, эти двое танцевали вместе со змеями, ещё стремительней и гибельней, так же точно, как в руках Черника, так же неожиданно для врага, как у Сиэля, так же победительно, как у Трора. И вот он уже держал в руках величайший меч Анорины — одно из высших чудес, когда-либо сработанных гением ольсков и освященных искрой Астиаля. В иное время Грэм мог бы целую вечность простоять с Ольсингом в руках, всю эту вечность постигая истину этого великого воина. Но — там, за дверью, на волоске висела жизнь Дуанти, а ещё дальше, на Южном поле, сражались и гибли его друзья. «Мне нужен Ольсинг!» — гремел в его ушах голос Трора. И Грэм, не мешкая ни секунды, повернулся к двери — и поневоле вспомнил самодельное пророчество Дуанти: все двенадцать замков открывались не снаружи, а отсюда, изнутри.

Он отпер их бесшумно, как мог, чуть-чуть подвинул дверь и на миг прислушался к тому, что происходило снаружи. А там слышался звон железа. Грэм молниеносно распахнул дверь и с громким кличем выпрыгнул вперед:

— О-эй, псы Сэпира! Здесь ваша смерть!