Рулевой

Она медленно открыла глаза… моргнула… и протянула к нему руки. Брим заключил ее в объятия.

— Как я мечтал обнять тебя! — прошептал он; сердце билось как безумное.

— И я тоже мечтала о тебе, Вилф, — произнесла она едва слышно. — Это помогало мне держаться там, когда становилось совсем тяжело. — Она вздрогнула. — Я ведь не нажала на «сброс», о котором мы говорили тогда, на «Влиятельном». Не могла, и все.

Брим почувствовал, как его охватывает возбуждение.

— Я тоже, — сказал он со страстностью, какой и не подозревал в себе. Губы их соприкоснулись, и на одно головокружительное мгновение война исчезла куда-то — только Марго, ее губы, ее дыхание, ее руки, ее безумные влажные губы, и…

Кто-то стучался в задние гиперэкраны. Брим очнулся и увидел Барбюса, склонившегося к иллюминатору. За его спиной к изуродованному катеру направлялась группа офицеров во главе с Амхерстом; все были одеты в элегантные боевые скафандры, наверняка ни разу не видевшие боя.

— К нам гости, Марго, — предупредил он. Еще мгновение она не разжимала объятий, потом уронила руки.

— Я хочу, чтобы ты обнимал меня еще, Вилф, — прошептала она, не сводя с него глаз. Не знаю, когда и как, но

В прощанье лишь одно мне утешеньем служит:
Возможность встречи где-нибудь средь звезд.

— Ничего, не в последний раз, — выдавил из себя Брим. Строчки Лацерты продолжали звучать у него в голове. Шлюзовая камера зашипела, наполняясь воздухом. Брим неуверенно поднялся на ноги; сердце продолжало колотиться.

— Мы встретимся, — прошептала Марго, когда он помог ей подняться из кресла. В рубку уже входили люди, оглядываясь по сторонам так, словно валявшиеся на палубе обломки сейчас порвут их новенькие скафандры.

— Принцесса Эффервик? — с почтительным поклоном спросил некто с крылышками коммандера на рукаве, начисто игнорируя Брима — словно тот был частью судового оборудования. Офицер был невысок ростом, и под шлемом его, красовались возмутительно аккуратные усики.

— С вашего позволения, лейтенант Эффервик, коммандер, — поправила его Марго и снова повернулась к Бриму. — Мне придется остаться на некоторое время на Авалоне, Вилф. Если фортуне будет угодно, мы встретимся там. А если нет — то на Гиммасе. — Она дотронулась до его руки, потом потянулась за шлемом. — Я обязана тебе на всю оставшуюся жизнь, — прошептала она. Меньше чем через цикл она ушла в сопровождении трех офицеров с крейсера.

Оставшийся офицер положил руку на плечо Амхерсту и окинул взглядом опаленную и искореженную палубу.

— Похоже, эвакуация прошла не слишком легко, а, Пувис? — спросил он, снимая шлем. Он был высок и строен, чего не мог скрыть даже боевой скафандр. Как и у Амхерста, лицо его отличалось длинным патрицианским носом, близко посаженными внимательными глазами и идеально ухоженными усами.

Амхерст слегка зарделся.

— А… н-нет. Не очень… легко, дядя Шелгар, — пробормотал он, умоляюще глядя на Брима.

— Мы выполнили задание, коммандер, — вмешался Брим. — Это, наверное, главное.

— Да, вы доставили принцессу обратно, — кивнул Шелгар, — чем предотвратили скандал вселенского масштаба. — Он рассмеялся. — Ничего, больше ей ничего такого не позволят. Могу вам сообщить: на этот раз ее окончательно перевели на Авалон. Еще бы, когда император узнал, что она учудила, он пришел в ярость. Мягко говоря.

— Она ведь наследница титула Эффервиков, верно? — заметил Амхерст. — Так сказать, наследная принцесса, хотя они и не используют там этого наименования. — Он нахмурился. — Как это она получила такое задание?

— Чертовски пробивная юная особа, — усмехнулся Шелгар. — Говорят, она всегда добивается всего, чего хочет. И насколько я понял, она справилась со своим заданием блестяще… Сами понимаете, это совершенно секретно. — Он еще раз внимательно осмотрел останки катера, задержавшись взглядом на почерневшем отверстии, где раньше находился 60-миллиираловый разлагатель Теады. — Впрочем, — продолжал он, назидательно подняв вверх указательный палец, — мне некогда торчать на этом… гхм… мостике, сплетничая о принцессе. У меня имеются распоряжения на твой счет, Пувис, и насчет этого катера… точнее, того, что от него осталось.

— Да, сэр? — спросил Амхерст.

— Во-первых, — объявил Шелгар, — тебе приказано перейти на крейсер — приказ твоего отца, само собой. Он хочет лично присутствовать при твоем награждении.

— Да, ясно, — ответил Амхерст; глаза его в первый раз с начала операции приобрели осмысленное выражение. — У меня здесь почти никаких вещей… Если вы разрешите передать управление Бриму… моему рулевому… я пойду соберусь… я мигом.

Шелгар кивнул и подождал, пока тот скроется в коридоре, потом повернулся к Бриму.

— Значит, это вы и есть тот рулевой-карескриец, — произнес он, сложив руки на груди и улыбаясь.

— Да, сэр, — неуверенно ответил Брим. — Регула Коллингсвуд отзывается о вас очень высоко, лейтенант, — сказал Шелгар. — Насколько я понимаю, фактически операцию провели вы?