Рулевой

Брим вел катер в нижнем эшелоне оживленного транспортного потока, а Теада готовил бортовые системы к посадке на сушу. Брим чуть убавил мощность грубых — но, как показал опыт, безотказных — генераторов Кляппера — Хисса, и на его дисплее показалось лицо военного диспетчера, сообщившего им курс посадки.

— Всем по местам; к приземлению приготовиться! — скомандовал Теада в микрофон.

Под топот занимающей свои места швартовочной команды и завывание сигнальных ревунов Брим положил катер на левый борт и начал пологое снижение к одной из длинных бектоновых труб искусственных гравиподушек (обыкновенно используемых вместо воды при посадке на сушу). Катер шел по прямой, не отклоняясь ни на миллиирал. Брим ухмыльнулся. Да, это вам не Гиммас-Хефдон — тут не было ветра!

* * *

Точно над зеленым проблесковым маяком Альфа он в последний раз убавил мощность генераторов, включил триммеры, поддерживая достаточную для устойчивости скорость, нацелив нос на огни у начала трубы. Е607 плавно заскользил над трубой, теряя высоту; откуда-то сбоку вынырнула и полетела рядом с ними их, тень. Когда скорость упала, а гравитационное поле трубы надежно захватило их. Бри м поставил генераторы на холостой ход и отвернул от трубы, ведя катер на одних гравитормозах.

На приборной панели переливались огни переключающихся на наземные источники систем, когда он, сделав еще поворот, наконец остановил катер над специальным гравибассейном у военного терминала — под восторженные вопли своего усталого экипажа. Первый и последний боевой рейд Е607 завершился.

— Вам депеша, лейтенант Брим, — неожиданно окликнул его с пульта связи Барбюс; голос его был едва слышен в грохоте башмаков бросившейся на палубу по целым трем трапам, орды техников.

— Что там? — бросил Брим через плечо, выключая последние бортовые системы.

— Кажется, что-то личное, сэр, — крикнул Барбюс. — С вашего позволения, лейтенант, я переведу к вам на дисплей.

— Ясно, — откликнулся Брим, включая у себя на пульте дисплей связи. На нем сразу же высветился текст:

Вилф — мне придется представлять доминион на этой годилльской вечеринке. Надеюсь, мы увидимся там? Полагаю, Адмиралтейство не даст тебе возможности уклониться от присутствия на приеме (увы и ax!).

— Марго.

Стоило Бриму прочитать несколько первых слов, как сердце его отчаянно забилось. Потом он нахмурился, «Годилльская вечеринка»? «Адмиралтейство»? Он обернулся как раз в то мгновение, когда Урсис отключил бортовую гравитацию — и чуть не выпал из кресла. Тяжело дыша, он усилием воли справился с отчаянно протестующим желудком, после чего все же нашел силы обрушиться на Барбюса.

— Ты уверен, что принял сообщение полностью? Бессмыслица какая-то…

— Которое именно? — невозмутимо спросил Барбюс.

Шум генераторов стих, отчего разговаривать стало заметно легче.

— Ты переключил на мой дисплей только одно! — крикнул Брим — немного слишком громко для такой маленькой рубки.

Все как один оглянулись на него, отчего он снова вспыхнул.

— И все же, какое из них, лейтенант? — снова спросил Барбюс.

Брим стиснул зубы.

— Личное! То, что от Марго, — сдался он.

— О! — поднял бровь Барбюс. — Это, значит, второе, лейтенант. Первое, должно быть, не прошло.

— С ума сойти, — буркнул Брим.

— Переключаю снова, — сообщил Барбюс.

Брим снова плюхнулся в кресло, ощущая на спине дюжину пар глаз.

— Спасибо, — ответил он, потирая шею. Потом, подумав, резко развернулся в кресле. Восемь техников выжидательно смотрели через его плечо, на дисплей. — А вам что нужно! — взорвался он, и те торопливо занялись своими делами. В рубке воцарилась неожиданная тишина. Потом на дисплей выплыли строки первого сообщения.