Румбы фантастики

— Эх ты, глупенький! Бака — начальник станции и моя лучшая подруга.

Мозг сконфуженно молчал, решив раз и навсегда покончить с чтением романов. Перемигивание лампочек на панели индикации ясно говорило, что решение это окончательное и пересмотру не подлежит.

— ЛИЧНЫЙ ВЫЗОВ! ЛИЧНЫЙ ВЫЗОВ! — рев воксофона прогнал чуткий сон капитана.

— Вызов принят, — откликнулась Краша, щелкнула тумблером связи. — Прием, прием.

Экран видеотелекса засветился, и на нем появилось озабоченное лицо Оника. Время от времени по нему пробегали судороги. Краша подкрутила резистор частоты кадров, улыбнулась и исконно женским движением поправила волосы.

— Только что своки напали на патрульные корабли, — вместо приветствия сообщил Оник.

— Есть жертвы? — Краша наклонилась вперед. Пальцы, обхватившие подлокотники кресла, побелели от напряжения.

— Нет, нападение отбито. У тебя все в порядке? — Оник озабоченно взглядывался Краше в глаза.

— Конечно. Служба Дозора может спать спокойно. За бортом пустота. Не просто пустота, а пустота, умноженная на десять в минус двадцатой.

Оник вздохнул.

— Не нравится мне это десять в минус двадцатой. Своки могут быть где-то в твоем квадрате. Наблюдатели сообщают, что они как-то странно себя ведут. Кучкуются. Может быть, тебе стоит вернуться?

Краша нахмурилась. Мужчине он бы этого не предложил, подумала она, даже и не заикнулся бы.

— Нет, Оник. Меня ждут на станции, — решительно отрезала она и вдруг лукаво улыбнулась, — мы ведь так давно не болтали с Бакой!

— Если ты повернешь назад, никто тебя не осудит.

— Нет. У тебя все?

— Все.

— Конец связи.

Краша щелкнула тумблером и откинулась на спинку кресла. Сердце обволакивала трепещущая теплота. Волнуется, подумала она, только ли по долгу службы?

Она давно любила Оника, но ни за что не призналась бы ему в этом первая. Бака смеялась, называла ее дикаркой и убеждала признаться в чувстве. Уговоры не помогали. Краша, та Краша, что не страшилась в одиночку сновать в легкой шлюпке в кольцах Сатурна, боялась, просто трусила, как самая обыкновенная девчонка.

«Я дойду, — думала она, — обязательно дойду до станции. А потом, может быть, признаюсь Онику».

— Моз! — воскликнула вдруг она, — когда мы прилетим на станцию, я притащу тебе целую кучу романов!

И она счастливо улыбнулась. Ведь она была самой обыкновенной девчонкой.

Всплески жесткого излучения от черных, белых, серых и прочих дыр нещадно хлестали эфир. Видеотелекс был бессилен, и только голос Баки, неузнаваемо обезображенный помехами, с трудом пробивался к кораблю.

— Милая Бака! — кричала Краша, — я скоро буду у тебя!

— …у с нетерпением, — голос Баки то взлетал до фальцета, то опускался до гулкого баса.

— Я везу тебе новый скафандр, какой ты хотела, с рюшами, из Дома Космических Моделей Зайкина! И твои любимые пирки!

— Очень ра… шно соскучи… товлю сюрпри…

Неожиданно связь наладилась, и усиленный до предела голос Баки оглушил Крашу:

— Своков нет. Жду тебя. Немного заболела. Шлюзовую откроешь са…

Эфир взорвался истошным воем, воксофон умолк, пробки вылетели.

Корабль выбросил из себя шлюпку, и она по красивой параболе устремилась к станции. Краша изящно (видел бы Оник!) посадила ее в центр посадочного пятака и шагнула к шлюзу. Створки не поддавались. Краша на ощупь нашла аварийный шнур и сильно дернула. Створки распахнулись.

— Эй, засоня! Принимай гостью! — крикнула Краша в глубину коридора.

Ответом ей было гулкое эхо. Вдруг жгучая боль пронзила ее мозг. Краша покачнулась, сделала шаг вперед, но тут же, будто споткнувшись, тяжело рухнула на пол. Термосумка стукнулась о стену и откатилась в темноту. Пирки вывалились, над ними поднимался легкий пар.

«Своки! Не перепаяла выходной каскад… Не сказала Онику… Я себе этого не…» — было последней мыслью капитана. Потом пришла тьма.

Вот такая история. Как ее закончить? Можно так:

— А что было потом?

— А потом пришел ОхотНИК, убил Серого ВОлКА, распорол ему живот, и оттуда вышли КРАсная ШапочкА и БАбушКА, живые и невредимые. Вкусные ПИрожКИ они съели, запивая сладким чаем. Спи, дружок, завтра я расскажу тебе новую сказку».

Этот конец один из возможных, но профессионалы так не поступают. Это называется «рубить сук, на котором сидишь». Оник, конечно же, должен спасти… Кого? Конечно, Баку, а потом вместе с ней отправиться спасать Крашу куда-нибудь в параллельную Вселенную. Чувствуете? Это уже повесть или цикл рассказов. А началось-то все с чего? Со старой сказки? Нет, с ее творческой переработки! Для разгона советую вам взяться за сборник русских народных сказок, непочатый край сюжетов. Вот, например, для затравки: все говорят — баба-яга, баба-яга. А что — если не баба-яга, а баба-йога, а?