Румбы фантастики

Выше говорилось о фракийском имени с корнем, соответствующим имени этого древнего бога. Этого, однако, недостаточно. Нужно подкрепить данные антропонимики прямым свидетельством, относящимся к пантеону богов древности. Фракийцы жили и в западной части Малой Азии, которая составляла некогда этническое целое с Фракией. Именно в Малой Азии удалось отыскать необходимые свидетельства. Богиня-мать, которой поклонялись не одно тысячелетие, известна и фракийцам, и малоазийским племенам. Источники донесли до наших дней имя этой богини: Тадзена. Это подлинное имя, не испорченное греческим влиянием. Оно обнаружено на надгробьях малоазийских крестьян.[5]

Но имеет ли Тадзена отношение к Даждь-богу? Ведь Тадзена — женское имя, имя богини-матери. Да, это так. И чтобы в этом разобраться, сошлемся на работу Е. М. Штаермана[6], которая посвящена как раз вопросам религии крестьянской общины в указанный период. Вслед за Манхардтом автор указывает, что духи или божества, наиболее тесно связанные со средой, окружающей крестьянина, и с его деятельностью, могли быть разных полов и нести одни и те же функции. В связи с этим упоминается Церера, которая в Италии в некоторых местностях была мужского пола.

Эти выводы, естественно, распространить и на божество Тадзену. Тадзена — Тадз. В таком случае тадзены Иордана поклоняются мужскому божеству, имя которого Тадз, или Даждь-бог. Обстоятельство это представляется важным потому, что первое письменное свидетельство, относящееся к щедрому богу славянского пантеона, увеличивает его возраст сразу на столетия. Напомним теперь — специально в связи с этим именем — что характерной чертой некоторых малоазийских языков (фригийского и других) является переход индоевропейского «д» в «т». Это решает вопрос о заглавной букве имени и не оставляет никаких сомнений в том, что буква эта должна быть «т».

Но найдутся ли малоазийские данные, которые подтвердят, во-первых: общность других божеств по ту и по эту сторону Черного моря и, во-вторых, тождество звучания «дз» и славянского «ж»? Такие данные можно привести уже сейчас. Я выбрал пример, соединяющий оба требуемых доказательства. Имя одной из второстепенных богинь Малой Азии — Брудзе. К ней обращались с различными просьбами, например, просили исцелить от болезни. По правилам перехода согласных «б» — «в», «дз» — «ж» получим звучание «Вроже» или «Врёже» («у» — «о», «ё»). Слова с таким корнем есть в славянских языках. Болгарское «вража» означает «колдую», сербохорватское «вражати» — то же, чешское «вражити» — колдовать, желать и т. д. Добавим в этот перечень украинское и древнерусское «ворожити». Вроже — это ворожея. Само слово и смысл его остались до сего дня в русском и других славянских языках. И это доказывает и переход «дз» в «ж» и общность малоазийских крестьянских богов с фракийскими и славянскими.

Тадзена это Даджена. Тадз это Даждь, Даждь-бог, щедрый бог восточных славян, известный отныне, согласно письменным источникам, со времен античности.

Нужно отметить, что это бог племени или, скорее всего, союза славянских племен. Племенные боги — не редкость для фракийцев. Еще с одним подобным примером нам предстоит сейчас познакомиться.

Фракия открывает двери в древнейшую, считающуюся утраченной или не существовавшую вовсе историю европейских народов. Считается, что история Польши хорошо изучена, объяснено даже происхождение самого слова «поляки», «ляхи». И если верить средневековым источникам и их толкователям, то получается, что поляки это «леденяне» — обитатели пустоши, ибо пустошь называется «ляда». Впрочем, полезно проследить рождение этой легенды хотя бы вкратце, поскольку речь идет о самом известном из западнославянских народов и об одном из самых могущественных и воинственных племен Фракии. В «Повести временных лет» народность называется «ляхы», отсюда, согласно М. Фасмеру, выводится польское «лях», «лах». По его же данным, древнепольское «лех» (поляк) представлено с иным суффиксом в литовских источниках. Отметив две формы — в «Повести временных лет» и древнепольском, — Фасмер затем вслед за Нерингом делает вывод, что «лех» является уменьшительным на «х», подобно «Стах» вместо «Станислав». Далее следует неожиданное заключение, что полная форма названия представителя этого народа была «леденин» от «ледо», что означает «пустошь» почти на всех славянских языках. Следовательно, делает вывод Фасмер вслед за другими исследователями, поляки являются «обитателями пустоши, нови». Ибо леденин — обитатель именно пустоши. Польша называется лядьской землей в русских источниках якобы именно поэтому.

Исследователь, которого мы цитируем близко к тексту, не замечает, что слово, выбранное за основу названия народа, игравшего видную роль в судьбах Европы, с таким же успехом может обозначить имя любого другого славянского народа — везде есть это слово «ляда», «ледо»! Почему же именно поляки, многочисленный, повторим, народ, оказались «обитателями пустоши»? И вообще, возможно ли такое в образовании названий племен? Если и возможно, то подобное надо признать крайностью.