Румянцев-Задунайский

— Возмутительно!.. Неслыханно!.. — не смолкали возмущенные голоса тех, кто пришел встретить императрицу. Пришли же именитые из именитых: фельдмаршал Кирилл Григорьевич Разумовский, генерал-аншеф князь Александр Михайлович Голицын, его брат вице-канцлер Алексей Михайлович Голицын, вице-президент военной коллегии Захар Григорьевич Чернышев, генерал-аншеф Михаил Никитич Волконский, генерал-прокурор Александр Алексеевич Вяземский, генерал-аншеф Петр Иванович Панин и его всемогущий брат Никита Иванович. Да еще пришел фельдмаршал Бестужев-Рюмин, хотя его и не приглашали. Когда-то мнение этого человека ценилось очень высоко, к его голосу прислушивались высочайшие особы. Но сейчас он был никто. Екатерина хотя и возвратила его из ссылки, вернула звания и почести, но в праве состоять у государственного кормила отказала. Он вынужден был довольствоваться местом в коллегии иностранных дел.

— Господа, — старчески покашливая, говорил он собравшимся, — надобно узнать, не имеет ли Порта тайного сговора с другими державами? Сдается мне, в вероломстве своем надежду на Версаль питает…

Князь Александр Голицын, сидевший с ним рядом, громко чихнул в платок.

— Не согласны со мною, князь? — тотчас повернулся к нему Бестужев-Рюмин.

— Совершенно согласен, — высморкавшись, ответил тот. — Однако я полагаю, — продолжал князь, — турки расчет имеют не только на французов. Не последнюю роль тут играет Венский двор.

— Никто ничего точно не знает, — вступил в разговор Разумовский. — Время покажет, кто с кем.

Международное положение России в момент объявления войны было сложным. Во всяком случае, ей было чего опасаться.

После Семилетней войны Франция, утратив Канаду и свое влияние в Индии, смогла все же сохранить господствующее положение на Ближнем Востоке. Интересы в этом районе связывали ее с Турцией, с которой она вела выгодную торговлю. Возможность продвижения России к Черному морю рассматривалась ею как угроза ее экономическим интересам. Ее настораживало также усиление русского влияния в странах северной и центральной Европы… Рост международного значения России не сулил Франции ничего доброго — по крайней мере, так казалось Версалю, — и она тайно подстрекала против нее другие государства, прежде всего Турцию, Польшу и Швецию. Отношения между Россией и Францией обострились до того, что в 1767 году дело дошло до отозвания послов.

Дипломатические отношения с Австрией хотя и поддерживались, были тоже далеко не дружественными. Давнишний союз с нею приказал долго жить. Австрия желала, чтобы в таком союзе за нею признавалось первенство, но поскольку Россия, окрепшая после Семилетней войны, уже не нуждалась в поводырях, избежать размолвки оказалось невозможным. Затаив обиду, Австрия стала мстить России «мелкими уколами» и была рада, как и Франция, проучить «несносных Иванов» руками воинственных татар и турок, преградить им дорогу к Черному морю, заставить уйти из Польши.

Что касается Англии, то она желала войны между двумя соперничавшими империями потому, что в этой войне ничего не теряла, приобрести же могла многое. Она надеялась, что после разорительной войны Россия станет вести себя смирнее на европейской арене. В то же время она хотела, чтобы русские, в свою очередь, как следует поколотили турок, истощили бы их до такого состояния, чтобы ей, Англии, можно было смело предъявить им территориальные претензии. Она мечтала прибрать к рукам владения Порты на Ближнем Востоке.

В войне с Турцией Россия могла рассчитывать только на поддержку Пруссии. Семилетняя война привела эту страну на край пропасти, и если она не свалилась в ту пропасть, то потому только, что за нее заступился Петр III, боготворивший Фридриха. В 1764 году между Россией и Пруссией был заключен договор на восемь лет. Согласно этому договору оба государства гарантировали друг другу неприкосновенность их территориальных владений. В случае нападения на одну из сторон вторая сторона обязывалась оказать ей помощь войсками. Секретные статьи гласили: если Россия подвергнется нападению со стороны Китая, Персии или Турции, а Пруссия — на Рейне, то предусмотренный контингент войск заменяется денежной субсидией в 400 тысяч рублей ежегодно в течение всей войны. Союзники условились о проведении общей политической линии в Швеции и о недопущении каких бы то ни было реформ государственного строя в Польше. Договор предоставлял России в делах Польши «первое место и свободные руки», что для Петербурга имело особое значение.

…Наконец дежуривший у подъезда лакей доложил, что карета ее величества подкатила к крыльцу. Сановники, толкая друг друга, устремились к парадным дверям. Императрица, опираясь на руку графа Григория Орлова, уже шла им навстречу. С нею были также Алексей Орлов и какой-то плотный, с двойным подбородком, человек, по всему — иностранец.

— Представляю вам, господа, лейб-лекаря господина Димсдайлема, — со своей обычной располагающей улыбкой сказала государыня. — У него золотые руки.