Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП)

— Прясть — женское занятие, но она могла бы тебе показать… за определенную плату. — Он поднял два мешка еды, наш паек. Я хотел было согласиться. Что-то внутри меня перевернулось. Мои ноги отбивали ритм вместе с ногами Опаль. Мои пальцы жаждали крутить колесо прялки; как же мне хотелось смотреть, как происходит трансформация шерсти в пряжу. Я почти согласился, но вдруг я вспомнил о бабушке. Я мог бы голодать неделями, лишь бы научиться прясть, но бабушку я предать не мог.

— Нет, — ответил я. — Мне просто нравится смотреть.

— Да, моя Опаль — настоящее сокровище этой Горы. Её ждет прекрасное замужество, — ответил мельник.

Моё лицо вспыхнуло. Я совсем не о ней говорил. С чего мне вообще ей восхищаться?

Да, она была хорошенькая, золотистые волосы, алые губы. Ханс Джейкоб предлагал мельнику четырех овец и дойную корову за женитьбу на Опаль. Это было целое состояние! Но мельник категорически отказался. Он считал, Опаль стоила гораздо большего; все подумали, что мельник просто сошел с ума. Он что, хотел выдать свою дочь за королевскую особу?

В тот самый момент Опаль посмотрела на меня, и я заметил то, чего раньше никогда не замечал. Она была красива, да, но лицо её было каким-то пустым. Опаль уставилась на меня, высунула язык, как лягушка, которая ловит мух. Не очень-то красиво. Она повторила движение, выглядело это как нервный тик. Я подумал, заметил ли Ханс Джейкоб подобное, если да, возможно, ему стало легче пережить отказ.

Мельник положил паек к моим ногам.

— Добудь побольше золота, и я скажу Опаль, чтобы научила тебя прясть. У неё отлично получается, но я знавал таких, у которых, как бы сказать… дар от природы. — Он посмотрел на меня, странно улыбаясь. Он что, проявлял доброту? Не думал я, что мельник был способен на это.

Я отнес паек домой, но поскольку бабуля отдыхала, поесть дома было нечего, кроме кусочка сыра. Я накормил Молочко, Ничто и куриц, а они блеяли, кудахтали и вымаливали добавку. У лица порхали феи, а под ногами проскакал гном, скандируя: «Сообщение для Гертруды! Сообщение для Гертруды» с настойчивостью в голосе. Еще один ребенок, наверное.

Вдруг мир показался мне шумным и переполненным. Я не хотел быть рядом с кем-либо или с чем-либо. Я хотел остаться один. А на Горе есть только одно такое место, где можно побыть одному. Это Леса.

Большинство людей избегают Лесов из-за троллей и орков. Ещё там живет Ведьма Лесов, а от ведьм лучше держаться подальше. Я слышал про одну ведьму, которая отлавливала детишек и готовила их на ужин! А бабуля рассказывала мне про ведьму, которая выхватила малышку прямо из рук родителей и заперла её в башне, откуда та так и не смогла выбраться. Как же это гадко — украсть малыша!

Но самая большая опасность от ведьм — это их магическая сила. Не стоит и упоминать о тех ужасах, которые могли творить ведьмы: нагнать ураган прямо над твоей головой или превратить тебя в жирную свинью, чтобы полакомиться тобой на обед. Будучи худощавым, я не хотел рисковать, поэтому далеко в лес заходить не стал, зашел ровно настолько, где был окружен высокими деревьями, и никто из Деревни не мог меня видеть. Повсюду стояли пеньки, оставленные дровосеком. Он был единственным, кто когда-либо заходил глубоко в леса. На один из этих пеньков я и уселся.

Сквозь деревья я мог разглядеть долину, в которой простиралось Королевство. Дома казались такими маленькими, что я мог накрыть их большим пальцем. За домами стоял королевский дворец, который я смог накрыть, используя обе руки. За дворцом ничего не было, кроме дорог, которые вели к деревням ВонТам и ЗаПределами.

Точно так же, как мы не даем имена нашим животным, мы не даем названия местам, в которых живем, мы просто пользуемся их названиями, ну, или даем название по местам, где они расположены: Гора, Королевство, ВонТам… Мне кажется это скучным, но я подозреваю, что мы тратим столько сил и энергии, давая имена нашим детям, что просто ни на что больше её не хватает.

Мне на руку сел фей, я прогнал его. Он запищал и, щебеча, бросился на меня снова.

У фея были голубые волосы и большие зеркальные крылья. Он казался таким милым и безобидным, что я позабыл про разум и поднес к нему палец, словно фей был ручной птичкой. Он сел на него и хихикнул. У фея был такой самодовольный и дразнящий взгляд, словно он знал про меня какую-то тайну. Может быть, он знал, где зарыто много золота.

На меня сели еще две феи. Я осторожно их стряхнул. Они умчались прочь, но потом вернулись. Одна села мне на плечо, вторая — на ухо, а потом прилетели еще и еще. Они танцевали у меня на голове, на руках и пальцах, и все щебетали и попискивали. Я попытался стряхнуть их, но потерял равновесие и упал на пенек.

А потом феи на меня напали. Они прилетали прямо в меня, словно маленькие разноцветные искорки. Одна укусила меня за ладонь. Некоторые кусали меня за руки. Я пинался и извивался, чтобы прогнать их.

— Ах, вы, стервятники! — прокричал я, но они визжали и нападали на меня, словно летающая армия. Другие кусали меня за шею.