Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву

Железных дорог он не ожидает (об этом писали в иностранных газетах) и займа не делает, но сильно уменьшает все расходы.

По возвращении своем в Египет вице-король переменил министерство: Рагиб-паша назначен министром внутренних дел и финансов и президентом совета, Шериф-паша – министром просвещения, Зюлфикар-паша – министром иностранных дел впредь до возвращения Нубара.

С совершенным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

11 сентября вечером

P. S. У мен я были сегодня с визитом преподобный Кирилл и Наццио. Первый просит поддержки, но из письма Вашего Превосходительства, которое он мне привез, я не вижу, чтобы Вы желали моего деятельного вмешательства в его пользу, а поэтому я посоветовал ему только действовать как можно мирнее и не доводить до военного вмешательства и вообще до скандалов. Синайские монахи, сильные тем, что Иерусалимский Патриарх отрешил преподобного Кирилла от должности, не хотят признавать его своим архиепископом и не пустят его в монастырь – они уже телеграфировали мне, прося защиты. Теперь, в случае, если я буду поддерживать преподобного Кирилла, я вооружу против себя Иерусалимского Патриарха, синайских монахов, блаженного Никанора, держащего их сторону в благодарность за то, что они действовали против Евгения, и, наконец, часть каирских греков, – стать же открыто против Кирилла я не могу и не желаю, так как я знаю, что он пользуется уважением Вашего Превосходительства; наконец Вселенский Патриарх и египетское правительство его поддерживают. Как Вы видите, мое положение довольно трудное!

Наццио объявил мне, что блаженный Никанор не хочет более подавать в отставку, а желает только иметь хорошего викария, кого угодно, лишь бы не Евгения, – опять неудача: вероятно партия, противная Евгению, получила откуда-нибудь надежду избавиться от Евгения, оставшись при слабом Никаноре, – по слухам, кто-то написал сюда из Константинополя, что сам Вселенский Патриарх не хочет более продолжать поддерживать Евгения, а намерен дать ему епархию в Турции.

Я переезжаю на днях в Каир, так как вице-король не намерен более приезжать в Александрию; но, не имея вице-консула, мне придется быть постоянно на железной дороге.

Душевно преданный Вам

И. Лекс

Каир

2/14 октября 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Вследствие предписания Вашего Превосходительства я в последнее время вовсе не вмешивался в синайские дела[104], – египетское правительство, с своей стороны, не желало действовать одно, а поэтому преподобный Кирилл (которого монахи не пустили в монастырь), видя, что ему нечего делать в Египте, отправляется обратно в Константинополь; по мнению моему, он очень хорошо делает – ему следовало приехать сюда год или, по крайней мере, шесть месяцев тому назад, теперь же, когда Иерусалимский Патриарх назначил другого епископа на Синай, ему остается одно – ожидать спокойно в Константинополе решения св. синода. Кожевников[105] писал мне и спрашивал, от имени Иерусалимского Патриарха, может ли преподобный Каллистрат рассчитывать на мою поддержку в случае прибытия его в Египет; я ответил на это, что я до тех пор не признаю преподобного Каллистрата синайским архиепископом, пока не узнаю решение св. синода по этому делу.

Епископ Дамиетский и члены каирской православной епитропии были у меня на днях и объявили, что они имеют намерение совместно с александрийскими епитропами просить российский и греческий синоды и всех православных Патриархов прислать в Египет своих екзархов, которые решили бы на месте, синодально, два вопроса: в состоянии ли блаженный Никанор управлять Патриархией и правильно ли было сделать назначение архимандрита Евгения викарием Александрийской Патриархии. Я не знаю, что скажут на это люди, окружающие Никанора, но, по моему мнению, намерение епитропов не лишено основания, и весьма может быть…[106]

Каир

9/21 октября 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Очень благодарен Вам за любезные письма, которые я получил с «Азизией». Если я не распространялся слишком о записке Нубар-паши в депеше моей к князю Горчакову от 25 августа, то только потому, что никто не спрашивал моего мнения, – впрочем, все к лучшему: я успел теперь изучить подробнее проект Нубара и, наконец переговорив с вице-королем и с несколькими адвокатами, я переменил отчасти взгляд свой по этому предмету, а поэтому труд мой будет полнее и вернее в настоящее время, чем он был бы шесть недель тому назад.