Румынские сказки

Царская дочь давно уж никого не видела, обрадовалась старухе и позвала её к себе поболтать о том, о сём. И колдунья рассказала ей, что умеет гадать, врачевать и что всякие чудеса ей ведомы.

— Вот и хорошо, бабушка, — говорит ей царская дочь, — растолкуй ты мне такое чудо: кто ж такой мой муж, если днём он — кабан, а ночью, чувствую я, спит со мной рядом человек.

— Знала я раньше, дитятко, про то, что ты мне поведала. Недаром я гадалка. Хочешь, дам тебе средство снять с него колдовство?

— Дай, дай, милая бабушка, заплачу я тебе, сколько попросишь, а то тяжко мне так жить.

— Вот возьми, доченька, эту нитку. Да пусть муж об этом ничего не знает, а то не поможет средство. Встань ночью потихонечку, когда он, бедняжка, спит, обвяжи ему левую ногу как можно туже и увидишь, дитятко, что и утром останется он человеком. А денег мне не нужно. Уж и то будет для меня награда, что избавлю вас обоих от такой напасти. У меня вся душа изныла за тебя, моя красавица, так я жалею, что не смогла раньше помочь тебе в несчастье.

Ушла чёртова старуха, а царская дочь заботливо спрятала нитку. И вот среди ночи встала она тихонько и с бьющимся сердцем перевязала ниткой ногу своего мужа. А как стала затягивать узел, — трах, — нитка и лопнула: была она гнилая.

Проснулся муж в испуге и говорит:

— Что ты наделала, несчастная! Три денька всего-навсего оставалось подождать, и избавился бы я от этого мерзкого колдовства. А теперь, кто знает, сколько придётся мне ещё носить шкуру этой грязной скотины! И увидишь ты теперь меня только, если износишь три пары железных постолов да сотрёшь стальной посох, пока будешь искать меня по свету. А теперь я расстаюсь с тобой.

Сказал и исчез с глаз долой.

Как увидела несчастная царевна, что осталась она одна-одинёшенька, застонала и зарыдала так, что вот-вот сердце разорвётся. Прокляла она злую ведьму-гадалку, призвала на её голову адское пламя, горючий огонь. Да что толку! Увидела она, что слезами горю не поможешь, и собралась в далёкий путь — туда, куда приведёт её милость божия и любовь к мужу.

Добралась она до города, приказала выковать себе три пары железных постолов и стальной посох, изготовилась в дорогу и отправилась искать мужа.

Шла она и шла, миновала девять морей, девять земель, пробиралась вековыми дремучими лесами, спотыкалась о пни и коряги, сколько раз падала, столько подымалась. Ветви хлестали её по лицу, кустарники в кровь раздирали руки, но она всё шла вперёд и не оглядывалась. Наконец, полумёртвая от усталости и горя, но с надеждой в душе, добралась она до одного домика.

Глядь, а в нём живёт Луна.

Постучала царевна в двери и попросила впустить её отдохнуть немного; да к тому же пришло ей время родить.

Мать Луны сжалилась над бедной женщиной, приютила и позаботилась о ней. А потом спросила:

— Как добралась ты сюда, молодушка, из чужих краёв?

Несчастная царевна рассказала ей о всех своих бедах и под конец молвила:

— Поначалу возблагодарю я господа, что он направил сюда мои шаги, а потом и тебя, что не оставила ты меня и не дала погибнуть в час рождения моего дитяти. А теперь скажи мне, не знает ли твоя дочка, Луна, где мне искать моего мужа?

— Нет, не может она того знать, милая, — отвечает ей мать Луны. — Иди-ка ты на восток, пока не доберёшься до самого Солнца. Может, оно что-нибудь и знает.

Хозяйка накормила странницу жареной курицей и велела сберечь все косточки, ни одной не потерять — ей, мол, от них большая будет польза.

Ещё раз поблагодарила царевна за приют и за добрый совет, скинула железные постолы — они уже поистёрлись, — обула другие, положила косточки в узелок и с младенцем на левой руке, а с посохом — в правой, снова пустилась в путь.

Пришлось ей теперь переходить через песчаную пустыню. Так труден был путь, что шла она — два шага вперёд, один назад. Билась, билась и вышла наконец из тех песков, да только попала в высокие зубчатые да овражистые горы. Карабкалась она с утёса на утёс, со скалы на скалу, и, когда добралась до плоскогорья, показалось ей, будто она в рай попала. Отдохнула немного — и снова в путь, всё выше и выше. Острые камни и кремнистые глыбы в кровь изодрали ей колени и локти. А горы были такие высокие, до самых облаков. Меж высоких вершин пролегали глубокие пропасти: через них перебиралась царевна, цепляясь руками и помогая себе посохом.

Но вот, в конце концов совсем измученная, добралась она до светлых чертогов.

Там жило Солнце.

Постучала царевна в дверь и попросила приюта. Мать Солнца приняла её и подивилась на женщину из дальних стран. Заплакала она от жалости, услыхав горестный рассказ странницы, обещала спросить Солнце, сына своего, о заколдованном кабане, а потом спрятала царевну в погреб, чтоб не почуяло Солнце, что она здесь, когда придёт домой, — сердитым возвращалось оно по вечерам.

На следующий день узнала царевна, что чуть не попала в беду: Солнце и вправду почуяло человека с того света. Да только мать успокоила сына, сказала, что ему почудилось.

Царевна приободрилась, увидев, как добра к ней мать Солнца, и спросила: