Руна Гибели

— Харров сюда направила Пустота, а ее, полагаю, полумеры не устроят. Она ведь стремится к абсолютному разрушению, и следовательно, Тринадцатый ей нужен не в абы каком состоянии, а полноценный — во плоти и со всей своей Силой. Да ты же сама рассказывала, что харры, как и все кромешники, — плоть от плоти Пустоты и, в отличие, скажем, от солдата в любой земной армии, они не могут пренебречь приказом, струсить и сбежать. Просто физически не могут. А значит, будут стремиться к решению задачи максимум — собрать Ключ полностью, материализовать Темницу в Базовом мире и выпустить Разрушителя на волю вольную. Так что не станут они ничем пренебрегать, разве что в крайнем случае, если будут терпеть явное поражение и другого выхода не останется. Нет, Моргана, придут они в Антарктиду, как миленькие придут — никуда не денутся!

— Мне бы твою уверенность…

— Готов поделиться — бери, сколько нужно! Мы поможем нашим союзникам, но не совсем так, как они ожидают. Там, на станции, мы будем лежать «на дне» до последнего. Ни одна тварь не должна знать, что мы там.

— Но анхоры-то будут…

— Будут. Но нам это не помешает. Что бы там ни говорила Диллина, мы должны раствориться среди персонала станции. Конечно, Кукловод нас обыграл, похитив Осколок, «темные оковы» и лишив связи с Лилит, но обыграл он и самого себя, поскольку утратил возможность следить за нами. А коль скоро этот гад в одной упряжке с харрами, то можно рассчитывать также и на их неосведомленность. Мы позволим кромешникам втянуться в бой с хранителями Осколка и только потом нанесем свой удар.

— Боюсь, светлым Вторым это не сильно понравится.

— С каких пор тебя волнует, что подумают анхоры?

— Не то чтобы волнует… Я люблю их не больше, а пожалуй, и много меньше твоего, причем имею на то довольно веские причины. Но мы сейчас в столь тяжелом положении, что каждый союзник на вес золота. Врагов же у нас и так перебор. Поэтому я не вижу логики в том, чтобы заключать альянс и тут же своими неосторожными действиями провоцировать его разрыв. Преследовать собственные интересы можно будет потом, когда исчезнет опасность освобождения Тринадцатого, исходящая от харров. Сейчас же…

— Неужели ты думаешь, что мне это непонятно? — перебил я свою дочь. — Только для меня сейчас важнее всего — отразить надвигающуюся угрозу и оставить Разрушителя томиться там, где он ныне пребывает. Но этого можно достичь разными способами. Мой надежнее. Я вовсе не преследую цели завалить врага трупами анхоров, а затем взять верх над обессилевшими от схватки кромешниками. Пойми: наша цель — не только отстоять свой Осколок, но и отобрать у пустотных тварей все те части Ключа, что они уже успели собрать. А для этого нельзя дать им отступить. Коль скоро мы с анхорами с самого начала выступим единым фронтом, враги сразу будут настроены на возможность бегства (если бой будет складываться не в их пользу) и, вполне вероятно, таки сбегут, чтобы отступить в Пустоту с имеющимися Осколками. Надо создать у них иллюзию превосходства в силах. Только в этом случае они атакуют смело, без оглядки на тылы. А когда ударим мы, сбежать им уже не удастся. По крайней мере, если сработаем как надо.

— А если нет?

Я пожал плечами.

— Вероятность провала есть всегда, но действовать надо с верой в лучшее. Мне кажется, такой подход диктуется самой Э-магией и должен сидеть у нас в подкорке. Куда делось твое позитивное мышление, Моргана?

— Мы слишком часто в последнее время терпим неудачи, папа. Враги играют на нашей неопытности и ухитряются даже наши локальные успехи превращать в поражения. Осколок, Алиса, Данира… Сколько можно? Я устала… устала проигрывать. И мне кажется, мы схватились с противником, который нам не по зубам.

— Думаю, ты недооцениваешь остроту наших зубов, дочка, — медленно, с расстановкой произнес я. — Что там говорил Бреген о нашем с тобой потенциале?

— Четвертый уровень у тебя и третий у меня.

— Вот именно. И пусть мы пока не достигли пика наших возможностей, но вспомни, в каких случаях мы всегда выходили на новый уровень. Когда казалось, надежды больше нет. Чем темнее ночь, тем ярче светят наши звезды. И когда настанет время, у нас будет, чем ответить и харрам, и Кукловоду, и даже самому Тринадцатому, если придется.

— Ты в это правда веришь?

— Верю, дочка. И сейчас больше, чем когда-либо прежде. Верь и ты, а иначе не стоит и жить.

Игра переходит в эндшпиль

Метрополия Сокрытого