Рунет. Сотворенные кумиры

— Вступаю, когда интересно. Но сейчас, конечно, почти не вступаю, потому что появился телик, а он на самом деле очень многое меняет в жизни человека. Я это далеко не сразу понял. Но когда я стал участвовать в субботней программе на федеральном телеканале, я вдруг стал для большого количества людей, которые меня читают, звездой типа Доренко или еще чего-то. Несмотря на то что там я ерундой занимался, на этом телевидении, но тем не менее я «человек из телевизора». Как человек я им неинтересен совершенно, и дискутировать с ними сложно, потому что они не воспринимают меня как человека. Кроме того, я уже в самом начале говорил, что вообще дискуссия как таковая исчезла из ЖЖ. Все люди как бы заняли позиции по сторонам какой-нибудь условной баррикады. Они могут быть разные, эти баррикады, но все равно один здесь, другой здесь. Людей, которые пытаются что-то осмыслить, очень мало. Вот мы сегодня тут видели эту молодежь, — Паркер кивает на выход из барного зала — туда, где по лестнице, ведущей на улицу, гремят ботинками мальчики и девочки, разгоряченные съемками и халявным пивом, которое им давали по талончикам перед началом дебатов. — Меня, честно говоря, все это прибило немножко. Люди, которые задавали вопросы из зала, — это же молодежь, которая школьники и студенты! А они какую-то хуйню спрашивают: «Зачем вы пропагандируете ЕС?». Люди не думают, им удобно не думать. Потому что никто вокруг не занимается никакой полемикой, а просто декларируют постулаты. Один говорит: «Свобода слова. Демократия. Права человека». Чего ты у него ни спроси, он тебе в ответ на это говорит: «Свобода слова. Демократия». Я про это книжку написал — «День отличника». А другой точно так же говорит: «Мы “пятая колонна”. Запад нас не любит». А мыслительного процесса никакого нет. И я, естественно, тоже расслабляюсь в этой ситуации. А чего мне мыслительный процесс — я вон собираю смешные заявления. «Ах, не мог Associated Press написать, что крейсер “Аврора” приплыл вЕрузию!»[73]. Ну, вот написал. Понимаете, это же смешно.

«Смешно» — вообще основополагающая категория паркеровского мира. Все, так или иначе достойное интереса или внимания, он считает «смешным», в противоположность всему «не смешному» и не достойному. У современного человека — а Паркер, безусловно, очень современный человек, несмотря на все его показное славянофильство, почвенничество и провинциальность — «смешное» и «серьезное» вообще поменялись местами, ролями и знаками. Смешное — это хорошо, потому что интересно. Серьезное — плохо, потому что скучно и пафосно. Неслучайно сам Паркер считает смешным огромное количество самых разных вещей — от потоков мата в свой адрес до содержания под стражей беременной Светланы Бахминой. И то и другое делает его жизнь интересной.

В этом смысле показательны диалоги, в которые Паркер со своими комментаторами все-таки вступает.

15 сентября 2008 года он написал по поводу отказа в амнистии Светлане Бахминой: «Я, конечно, все понимаю и Бахминой очень сочувствую. Но все же беременеть для того, чтобы иметь основания выйти из тюрьмы, — это дикость. Делать еще не рожденного ребенка заложником столь неприятных обстоятельств — это жестоко и закладывает в меня сомнения в том, что эта женщина действительно так уж нуждается в своих детях. Потому что хорошая мать двоих детей никогда бы не допустила беременности, если существует хотя бы ерундовая вероятность того, что этот ребенок родится в тюрьме. При том, что двое ее детей уже растут без матери. Это дикость. И Бахмина неприятно удивила меня этим обстоятельством. Я считал ее безвинно осужденной овечкой».

16 сентября он цитирует в своем блоге пост, написанный одним из его читателей: «Иной раз, вернувшись тихим осенним вечером после напряженного трудового дня домой, переодевшись, покормив кота и поставив на плиту чайник, хочется оказаться один на один с Максимом Кононенко (более известным под ником «mrparker»), и, пока чайник не вскипел, взять этого сраного Паркера одной рукой за яйца, а второй — за глотку и хуячить о батарею до тех пор, пока у замечательного журналиста говно изо рта не полезет. Потом, конечно, руки с хозяйственным мылом вымыть и чаю таки напиться».