Рунная птица Джейр (СИ)

- Что опускаешь взгляд, святой отец? – спросила она игриво. – Или моя красота тебе не по душе? Или ты предпочитаешь пропыленную унылую мудрость чистым радостям плоти? Ну же, скажи!

- Мне нечего сказать тебе, женщина, - ответил я.

- Женщина! – Ванчуте засмеялась звонко и заразительно. – Он назвал меня женщиной! Прямо тебе старец. А ведь самому нет и восемнадцати, верно?

- Это неважно, сколько мне лет, - ответил я. – Уходи, не искушай меня.

- Мне не по душе мудрость, иссушающая душу, - сказала Ванчуте. – Я – тело. Красивое, ухоженное, здоровое, жаждущее прикосновений и ласк. Я жизнь, жрец. А от пустой мудрости веет холодом смерти. Любовь и мудрость всегда враги.

- Не говори о том, чего не знаешь.

- Я знаю, о чем говорю. И сознайся себе, жрец, что вся твоя мудрость не способна убить то тайное желание, которое ты почувствовал, глядя на меня.

- Во имя Опира, уходи!

- Конечно, - тут Ванчуте спросила у одного из своих поклонников золотую монету и бросила ее в ящик. – Если хочешь поговорить о мудрости, юный жрец, приходи в мой дом на Церемониальной улице. Я докажу тебе, что твоя мудрость не устоит перед моими чарами. Только прихвати с собой пару золотых!

Встреча с Ванчуте что-то изменила во мне. Если ты, эльф, когда-нибудь был безумно влюблен в женщину, ты поймешь меня. Прежние радости потеряли свою привлекательность, работа в храме и занятия стали казаться бесполезной тратой времени. Я стал мрачен и молчалив. В своих снах я часто видел Ванчуте – стройную, гибкую, с пышной гривой завитых в мелкие колечки рыжеватых волос, падающих ей на талию, с сияющими карими глазами. Я просыпался и чувствовал себя одиноким и несчастным. Правильно сказала мне куртизанка: «Любовь и мудрость всегда враги».

Однажды в городе ко мне подошел невзрачный человек в лохмотьях, попросил благословения, а потом сказал:

- Мне нужна твоя помощь, святой отец. Сможешь перевести для меня эти письмена? Я заплачу тебе за труды.

Я глянул в клочок папируса, который показал ему оборванец, и обомлел. Это был написанный древними иератическими письменами фрагмент из «Книги мертвых», священного свитка, который всегда клали в захоронения первых царей Гелетарана.

- Где ты это взял? – спросил я.

- Неважно. Так сделаешь, или нет?

Я согласился. Мы встретились на следующий день в таверне у храма Опира, и оборванец, забрав перевод, дал мне целых двадцать золотых монет – огромные, неслыханные деньги для меня. Прежде я никогда не видел столько золота.

- Бери, - сказал он, видя мои смущение и растерянность. – Эти деньги ты честно заработал. Я найду тебя, если понадобишься.

Я взял деньги, но не отдал их в храм, как должен был бы сделать. Я пошел на Церемониальную улицу, в дом, окруженный резными столбиками с горящими день и ночь красными фонариками. В Дом Ванчуте.

Для меня начались ночи, полные райского блаженства, и дни адских мук. Данные мной обеты запрещали общение с женщинами, тем более с продажными. Но мне было все равно. Ванчуте стала смыслом моей жизни, а наказание за нарушение обетов меня не пугало. Дождавшись темноты, я выбирался из храма через задний двор, и на рассвете возвращался обратно. Так продолжалось неделю. А потом я пришел в дом Ванчуте и увидел, что в постели куртизанки уже лежит другой мужчина.

- Ты сказал мне, что у тебя есть двадцать золотых, - сказала мне Ванчуте, - и ты получил за эти деньги все, что желал. Когда у тебя снова появятся деньги, приходи, и я буду рада тебе. А сейчас рабы проводят тебя…. милый.

Я ушел из дома куртизанки, охваченный ревностью и тоской. В меня будто демоны вселились. А у калитки храма меня встретили стражники и старший жрец, который положил мне руку на плечо и сказал:

- Ты нарушил наши заповеди, несчастный. Иди за мной.

Я покорился. Меня кто-то выследил, доложил старшим жрецам о моем проступке, но мне было все равно. Наставники обители не дождались от меня ни покаяния, ни просьб о пощаде. Меня бросили в глухой каменный колодец в подземелье храма, в котором мне предстояло умереть от голода и жажды. Однако на второй день за мной пришли старшие жрецы.

- Ты бы сгнил в этой яме заживо, потому что преступил наши законы и заповеди, оставленные нам самим Опиром, - заявил мне Первый наставник. – Но кому-то небезразлична твоя судьба. За тебя внесен большой выкуп, так что убирайся прочь.

У ворот храма меня уже ждал тот самый невзрачный тип, что заплатил двадцать золотых за перевод текста из «Книги мертвых».

- Пойдем за мной, святой отец, - сказал он насмешливо. – Есть большой человек, который желает поговорить с тобой.

«Большого человека» звали Инткас, и он был главой гелетаранских расхитителей расположенных в Мертвых подземельях гробниц – сообщества, окруженного самой мрачной славой и самыми зловещими слухами.