Рунная птица Джейр (СИ)

- Рабы, мой друг. Я покупаю рабов. Они помогут мне раскрыть секрет Маро. Я знаю, как мой учитель приготовил свой эликсир. Все дело в том, как правильно использовать чужую смерть. В момент смерти, когда душа расстается с телом, происходит выброс кармической энергии. Чем мучительнее смерть, чем она внезапнее и страшнее, тем больше энергии будет выброшено. Этой энергией питаются демоны Темного мира, она дает им силу, поэтому им так желанна смерть людей. Но еще ее можно собрать, если ты посвящен в самые высшие тайны некромантии. Некогда Маро изготовил чертежи огромной железной мельницы, в которой живьем перемалывали сразу десяток рабов. Их страдание, боль, ужас, оседали черными каплями яда на паутине кармической ловушки, натянутой над мельницей. Из этого яда, чистой эссенции смерти Маро и создал Черный нектар. Ибо жизнь можно купить только ценой смерти. Страдание – вот ключ ко всему. Боль и ужас жертв Маро были так велики, что могли сделать живой даже мертвую плоть. Я работаю над тем, чтобы повторить его опыты. Но рабы стоят денег, как ты понимаешь. А тайна стоит еще дороже. Продолжай делать то, что делаешь, и ты не пожалеешь. Награда будет велика. И запомни – предательства я тебе не прощу… Я не утомил тебя, Эсмон?

- Для меня честь слушать вашу историю, государь.

- Странно, что я решил ее тебе рассказать. Представь, до сих пор я никому всего этого не рассказывал. Наверное, это старость…

- Продолжайте, прошу вас.

-В конце третьего года пребывания в Зараскарде я уже входил в число двенадцати богатейших граждан города. Меня избрали в Круг больших господ, где я сидел в кресле из слоновой кости и именовался Мастером причалов. На пирах в моем имении танцевали красивейшие танцовщицы Зараскарда, и лучшие поэты слагали обо мне хвалебные стихи. Мне уже принадлежала флотилия из пяти кораблей, и я намеревался строить новые. И вновь я начал забывать о том, что всего лишь слуга Темного, пока не пришел день, когда в порт прибыл корабль с рабами из Зараскарда.

Я был на заседании Круга в Священной базилике, когда узнал о прибытии корабля работорговцев. И я опоздал. В порту мне сказали, что из двухсот двадцати рабов двести были куплены прямо у причала неизвестным покупателем и посажены на другой корабль, который отплыл на запад, в сторону Акрамбара. Остальные двадцать были куплены республикой для работы в порту. Одного из них я узнал – это был Нуки-Ари, бывший послушник храма Опира. Тот самый, что до сих пор служит мне. Это он провел тебя во дворец.

- Ты?! – Нуки упал на колени, когда узнал меня в нарядном, увешанном золотыми украшениями господине. – Преблагой Опир, неужели это ты?

- Встань, Нуки. Да, это я.

- Все думали, что ты мертв. Жрецы отпели тебя по обычаю, в храме.

- Я жив, как видишь. Как получилось, что вас продали в рабство?

- Разве ты не знаешь? – Нуки сильно заикался, когда говорил, а в глазах его блестел пережитый ужас. – Ах, прости, как ты можешь это знать…Нашего города больше нет. Две луны назад на Гелетаран напали кочевники-сифлаи из Восточной пустыни. Они сожгли город, а всех жителей или убили, или продали в рабство.

- Мои родители – ты знаешь, что с ними?

- Нет, прости, - тут Нуки вновь опустился на колени. – Прости, господин!

- Встань, я сказал! Мой отец, мать, братья – они погибли? Ну же, говори!

- Большинство мужчин погибли, защищая город от кочевников, - отвечал Нуки. – А когда Гелетаран пал, началась резня. Сифлаи брали в плен только молодых мужчин и женщин. Меня они оставили в живых потому, что я неплохо знаю их язык, и через меня они разговаривали с пленниками. Остальным рубили головы и складывали в кучи на рыночной площади. Там было много трупов, Аштархат. И много крови. Очень много, - Нуки поднял на меня сверкающие глаза. – Но я знаю, что Ванчуте жива. Она была со мной на корабле.

- Ванчуте? Где она?

- Ее купили для рабовладельца в Акрамбаре.

- Ты пойдешь со мной, я покупаю тебя, - сказал я и отправился к управителю Большого невольничьего рынка. Мое сердце сжималось от ужаса.

Управитель сразу вручил мне заверенный печатью список, где значились имена всех двухсот двадцати рабов, привезенных на корабле «Рубиновый змей» из Зараскарда. Я прочел список. Шестидесятым номером в списке значился «Борашен, искусный кожевенник, сорока двух лет от роду», а сто двадцать четвертой была записана «Ванчуте-Азири, двадцати трех лет от роду».

Самая моя быстроходная галера, посланная в погоню за рабовладельческим кораблем, вернулась ни с чем. В тот день я разорвал на себе одежду, обрил голову и вымазал лицо смесью пепла и крови. Я лежал крестом на полу и выл – протяжно, бессмысленно и страшно. Два дня и две ночи я был по ту сторону жизни. А потом управляющий осмелился войти ко мне и сообщить, что господина Мастера причалов желает видеть какой-то незнакомец.

Человеку, ожидавшему меня в гостиной, было лет тридцать, он был в одежде из кожи и железной сетки и походил на воина – или разбойника.