Рунная птица Джейр

       Ярре почувствовал, как по спине пробежал холод. Янка положила ладони на крышку нарядного гроба и начала ее гладить. Несколько мгновений было так тихо, что было слышно, как падают с горящих факелов капли смолы. А потом все услышали молодой женский голос, который шел будто из-под земли.

      - Кто ты? - спросил голос. - Зачем ты здесь?

      - Роза, это я, Янка Трогорская, - сказала княжна и улыбнулась. - Ты помнишь меня?

      - Янка? Княжна Трогорская? - Послышался тяжелый вздох, от которого даже у отца Питри зашевелились остатки волос на голове. - Я.. я помню тебя.

      - И я тебя помню, Роза.

      - Маленькая Янка с двумя косичками и в платье из голубого зараскардского шелка, - сказал голос. - Это было давно. Я помню, что я сама тогда была очень молодой.

      - Да, и мы так славно с тобой играли. Было здорово.

      - Зачем ты пришла?

      - Я хочу помочь тебе, Роза.

      - Помочь? - Голос дрогнул. - Ты хочешь остаться со мной?

      - Нет. Я пришла дать тебе покой.

      - Он мне не нужен. Покой пугает меня. Он похож на сон без сновидений. Мне было очень холодно, а потом я услышала звук. Кто-то протрубил в рог, и я поняла, что пришло мое время вернуться к людям.

      - Роза, ты причиняешь им боль.

      - Я люблю их. Каждый раз, когда я вижу девушку, я хочу, чтобы она стала моей подругой. А когда вижу ребенка, мне хочется обнять его и поцеловать. Ведь у меня никогда не будет своих детей.

      - Ты приносишь им смерть.

      - Я приношу им мою любовь, - ответил голос. - Она бесконечна, как мир, в котором я живу. Я искренне, всем сердцем люблю их, хочу, чтобы они были рядом вечно. И тебя я тоже люблю, Янка. Ты ведь останешься со мной навсегда?

      - Ты этого хочешь?

      - Очень, - голос вновь дрогнул, и опять раздался вздох, заставивший всех живых в склепе испытать темный ужас. - Это одиночество невыносимо. Я боюсь его. Только с приходом ночи я могу спастись от него. Но теперь ты со мной, и мне совсем не страшно.

      - Ты не можешь упокоиться?

      - Я все время думаю о той, прошлой жизни. Она закончилась так быстро. И Бернард, мой Бернард - он ведь забыл меня, да?

      - Он помнит тебя.

      - Ты лжешь. Я знаю, что он забудет меня и женится на другой.

      - Он не забудет. Он любит только тебя. Однажды вы встретитесь и вечно будете вместе, Роза.

      - Я не верю тебе.

      - Поверь, я знаю. Только надо набраться терпения и забыть о своем горе. Надо успокоиться.

       По склепу пронесся тихий зловещий смех. Вельфгрид припал к полу и зарычал, отец Питри сделал охраняющий знак.

      - Успокоиться? - спросил голос. - Ну, уж нет. Пришло мое время, маленькая девочка. Ты знаешь это не хуже меня. Там, за дверями меня ждет живая кровь, и она дает мне жизнь. Ты не заставишь меня вновь вернуться в эту мерзкую пустоту, от которой мое сердце холодеет и перестает биться.

      - Это не жизнь, это иллюзия жизни, - твердо сказала Янка. - Ты ведь знаешь, что покой лучше. Тебя не будет сжигать этот страшный голод, ты забудешь про боль и страдания. Ты будешь наслаждаться тишиной и безмятежностью до того дня, когда не черный рог, а голос Божий призовет тебя, и ты пойдешь с Бернардом к алтарю. Ты ведь мечтаешь об этом, Роза?

      - Кто со мной говорит? - прошипел голос. - Ты говоришь со мной голосом Янки Трогорской, но ты не она.

      - Я говорю. И я говорю правду.

      - Может быть... я.... Я хочу верить тебе, но я так боюсь мучений пустоты.

      - Я могу спеть тебе песню, и ты успокоишься. Хочешь?

      - Песню? Я очень давно не слышала песен. Спой, прошу.

       Янка откинула волосы со лба, закрыла глаза, глубоко вздохнула и запела. Сначала тихо, едва слышно, а потом громче и громче. Голосок у нее был полудетский, красивый и очень печальный. Она пела старую песню, которую часто пели дворовые девушки Трогорских за рукоделием:

      Ой, маменька, ты пожалей меня,
      Ой, маменька, да не ругай меня,
      За колечко мое заветное,
      За колечко мое девичье.
      Пошла нынче да по воду я,
      В отраженье свое загляделася,
      Загляделася, залюбовалася,
      А тут шел бережком парень любый мой,
      Подошел ко мне, да улыбнулся мне,
      Признавался в любви мне до смертушки,
      И колечко мое потеряла я.
      Покатилось оно, в воду кануло,
      Унесла его реченька быстрая.
      Ой, маменька, ты пожалей меня,
      Ой, маменька, да не ругай меня
      За колечко мое заветное,
      За колечко мое девичье....