Читаем Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов полностью

Пять минут спустя вся группа неровно бежала по трассе, и я вместе со всеми. Не было никакого стартового выстрела, даже просто громкого крика, но мы тронулись с места. Трасса шла по красной грунтовой дороге, а потом перешла в узкую тропу, поднимавшуюся по холму среди перистых араукарий, покрытых лентами серо-зеленого мха. Мы пересекли гребень холма и устремились вниз, в заросли гигантских папоротников. Пение экзотических птиц, которых я никогда раньше не слышал, говорило о том, что я нахожусь далеко от дома. Потом мы снова ускорили бег. Моя майка пропиталась потом, дыхание участилось. Так повторялось более часа: долгие подъемы, не щадящие коленей спуски, относительный отдых под покровом широколиственных деревьев, а затем снова бег на открытой местности.

Наконец я поднялся на вершину длинного холма и увидел вдалеке стартово-финишную линию и растянувшихся от меня к ней бегунов. Я почти закончил первый круг. Я буду завтракать под кондиционером, пока все эти люди будут надрываться в лесу. По громкоговорителю объявляли имена и города, из которых прибыл каждый из участников.

– А вот и Чарли Энгл. Бог ты мой! Не думал, что янки бегают так быстро.

Ну здорово. Теперь я представлял всю Америку. Это плохо, если я хочу сойти с дистанции. Пробежав под растяжкой, я остановился, чтобы съесть печенье и выпить воды. Можно было расслабиться. Я смотрел, как мимо меня пробегают один бегун за другим, хватают немного еды, пьют и движутся дальше. Среди них была молодая женщина, возможно, лет девятнадцати-двадцати, которая сильно прихрамывала. Из покрытых грязью царапин на коленях стекали струйки крови. Я подумал, что на этом забег для нее закончен. Но она не остановилась – просто улыбнулась и побежала дальше. Может, кто-то должен остановить ее, снять с дистанции? Вдруг она бредит?

– Ну что, набегались? – спросил кто-то рядом со мной.

Это была девушка с регистрации.

– Небольшой перерыв, – сказал я, прожевывая печенье.

– Удачи.

Когда она с воодушевлением посмотрела на меня, я подумал, что нужно немного пробежаться хотя бы для вида. Я бы мог начать второй круг, потом подбежать к своей машине и уехать. Не о чем беспокоиться, дружище.

Вернувшись на трассу, я смущенно помахал зрителям, приветствовавшим меня. У стоянки я обернулся. Идеально – никто не смотрит. Но направившись к машине, я вспомнил, что оставил рюкзак с ключами у кучи других рюкзаков, которая находилась прямо у ног комментаторов. И что теперь? Я бы мог притвориться, что получил травму, и, хромая, взять рюкзак, вызвав незаслуженную симпатию. Можно было признаться, что я не рассчитывал на такую дистанцию. А можно было просто побежать дальше и посмотреть, что из этого выйдет.

Эта боль убеждала меня продолжать. Почувствуй боль, поприветствуй ее, воспользуйся ею, преодолей.

Приближаясь к старту/финишу во второй раз, я снова услышал голос комментатора:

– А вот и янки. Приближается янки! Неплохо держится. Этот участник настроен серьезно. Он, может, еще и победит!

Я пробежал мимо толпы ликующих зрителей и помахал им рукой. Я пробежал 33 километра – больше, чем предполагал, когда выходил утром из машины. Я обгорел на солнце, кожа покрылась волдырями, в горле пересохло, усталость охватывала все тело. Но я держался. Тридцать семь, сорок один, сорок три километра – для меня это была новая, неизведанная территория. Теперь с каждым шагом я удалялся от своих прежних рекордов. Да, я испытывал боль, но это была не та знакомая боль, которая умоляла меня остановиться. Эта боль убеждала меня продолжать. Почувствуй боль, поприветствуй ее, воспользуйся ею, преодолей.

Вскоре после полудня, под жгучим квинслендским солнцем, я пересек финишную линию. Кто-то накинул на мою шею ленту и похлопал по спине. Я выиграл забег для мужчин, пробежав 52 километра за 5 часов, 3 минуты и 10 секунд по холмистой трассе без особой подготовки. Меня это потрясло, как потрясло и то, насколько хорошо я себя чувствовал после всех этих километров. Я бы никогда не стал участвовать в забеге, если бы знал его дистанцию. «Иногда вселенная заставляет тебя сделать то, на что сам ты никогда бы не отважился», – вспомнил я высказывание из «Анонимных алкоголиков». И еще я задавал себе вопрос: «Как далеко я смогу пробежать?»

<p>Глава 6</p>

Его нет на карте; настоящих мест никогда не бывает на карте.

Герман Мелвилл, «Моби Дик»

Из Австралии я вернулся преисполненным вдохновения. В холодный февральский день я пробежал марафон в Шарлотте, квалификационный для олимпийских легкоатлетов США. Я был в восторге, что нахожусь в компании лучших бегунов, особенно Боба Кемпайнена, двадцатидевятилетнего студента-медика из Миннесоты, который выиграл забег, несмотря на то что его шесть раз рвало на последних восьми километрах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии