Рунные витражи

А тот в ответ улыбнулся – искренне и широко, отчего замкнутое мрачное лицо преобразилось замечательным образом, и коротко осведомился:

– Ещё?

– Ещё! – весело ответила девушка и задорно тряхнула янтарными волосами.

Пока лорд Россер расчерчивал на полу кабинета сложные септаграммы и устанавливал по углам испещрённые рунами толстые свечи, Сарейя восторженно рассказывала о ходе своего опыта и строила планы на будущее.

– Прежде всего, хочу повторить опыт и убедиться, что всё работает. Затем попробую создать разноцветный взрывающийся огонь.

– Зачем? – не отрываясь от своего занятия, спросил чернокнижник.

– Чтобы показать его мэтру Майлону. Не могу же я прийти к уважаемому алхимику с каким-то глупым женским бальзамом. Он надо мной только посмеётся…

– И будет глупцом, – неожиданно перебил лорд Россер. – Яхонт, – потребовал он, оборачиваясь.

…Уже стоя в воротах замка и прижимая к груди мешочек с лазоревой каплей яхонта, вновь заключавшей в себе частичку её любви к мэтру Майлону, Сарейя с надеждой заглянула в непроницаемые тёмные глаза чернокнижника и спросила:

– Я вас не сильно обременю, если снова приеду?

– Ничуть, – заверил хозяин замка.

Всё ещё дивясь про себя его согласию ей помогать, Сарейя отправилась домой.

«Вероятно, ему просто скучно», – нашла она объяснение мотивам лорда Россера – ведь он живёт в полном уединении, и вся округа, почитая его за венефициума, боится его и обходит его замок за версту.

* * *

Повторный опыт по созданию чудодейственного бальзама для кожи прошёл успешно. После его применения младшая сестра Сарейи, легко согласившись испробовать новый бальзам, распростилась с прыщами на лице, подозрительно принюхавшаяся к склянке повариха рассталась со шрамом на лбу, и даже проплешина на боку дряхлой псины, побиравшейся на заднем дворе, пропала.

Исполненная самых радужных и честолюбивых надежд, Сарейя снова и снова возвращалась в замок на болотах. Она не уставала благодарить про себя судьбу, по причуде которой нелюдимость лорда Россера обернулась для неё таким подарком – ведь живи он, как и другие, в городе, визиты в дом одинокого лорда для благородной девушки были бы невозможны.

Многократно опробовав рецепт чудодейственного бальзама, Сарейя убедилась в его надёжности – и задумалась, как же быть с разноцветным взрывающимся огнём. Она боялась проводить опыты дома, потому что в случае удачи они ознаменовались бы громкими взрывами. От отца их утаить ни за что не вышло бы, даже несмотря на то, что тот нечасто бывал дома – слуги бы наверняка донесли.

Посетовав как-то на эту проблему лорду Россеру, Сарейя услышала в ответ неожиданное предложение:

– Проводите опыты у меня в замке. Меня взрывами не испугаешь, да и не услышит их никто.

Девушка согласилась, немедленно преисполнившись благодарности к мрачному и опасному хозяину замка. Впрочем, и мрачным он ей больше не казался. Немногословный, сдержанный – это да. Что же до опасного… Девушка только пожимала плечами. Люди всегда боялись неизвестного и непонятного, и всё потому, что им не хватало знаний. Да, их пугал венефициум, называемый ими чернокнижием – но ведь и алхимия их тоже пугала, а это всего лишь наука.

* * *

Первые опыты взрывающегося огня прошли безуспешно.

– Леди Сарейя, не утихла ли ваша любовь к великолепному мэтру Майлону? – поддразнивал её лорд Россер, когда девушка в раздражении смахивала со стола тигли и реторты. – Если мистический компонент слаб, то успеха ждать не приходится.

– С мистическим компонентом всё в порядке, – недовольно огрызалась рассерженная девушка.

Нет, её любовь к мэтру Майлону не могла утихнуть – несмотря даже на то, что алхимик её не замечал, а на балах и приёмах его обступали самые яркие городские красавицы. Но Сарейя не винила в этом своего тайного возлюбленного. Что поделать, если окружающий алхимика флёр загадочности и чего-то запретного вместе с его природной привлекательностью так и манили к себе всех женщин? Ревниво наблюдая за тем, как мэтр Майлон склоняется над рукой очередной дамы и дарит ей красочный комплимент, Сарейя утешалась лишь мыслью о том, что когда она преуспеет в своих опытах и покажет их алхимику, соперниц у неё не останется. Мэтр Майлон восхитится её достижениями – и другие женщины для него просто перестанут существовать. Да, именно так оно всё и будет.

– Да, с мистическим компонентом всё в порядке, – повторяла Сарейя. – Это с естественным у меня недоработки.

И над ним она и трудилась, бесконечно и без устали меняя вещества и порядок их обработки и раз за разом бесполезно тратя в неудачных опытах частицы любви, которые лорд Россер снова и снова заключал в яхонт.

– Скажите, – набравшись храбрости, задала она ему однажды давно волновавший её вопрос, – а откуда вы берёте любовь?

Лорд Россер вопросительно вскинул брови, а Сарейя покраснела. Но не отступилась.

– Вы же сами говорите – чтобы сделать заклятие сильнее, нужна или любовь, или смерть. Некромагией вы не занимаетесь. Значит, тоже пользуетесь любовью…

В тёмных глазах чернокнижника вспыхнуло что-то, похожее на затаённый смех.