Рунные витражи

Маккензи подхватил свой ящичек с инструментами. Я увидел, как он спрятал под куртку револьвер.

– На всякий случай, – пояснил он, заметив мой взгляд. – По ночам нынче опасно ходить, забери его баньши. Поедем на дилижансе, сэр?

– Нет, не стоит привлекать лишнее внимание.

Мы вышли в ночь. До кладбища было идти несколько кварталов. На брусчатой мостовой колыхались круги света от газовых фонарей. Сухие листья падали под ноги и вновь взмывали к светильникам стаями мертвых бабочек. По хорошо знакомой улице можно идти с закрытыми глазами, в любой момент зная, где ты сейчас находишься и что скрывается за каждой дверью.

Возле наклоненного фонаря прочные дубовые двери алхимической лавки старика Ллойда. По сравнению с моим прошлым миром, здешняя алхимия – детские потуги сотворить что-то нужное. Здесь не происходит реакция кристаллизации света, здесь с помощью алхимических рун нельзя привязать человеческую сущность к механизмам.

Дальше – резные двери булочной мадам Баттерфляй. Бетти очень любила ее сдобу, но переживала из-за того, что может излишне поправиться. На углу Портленд-стрит и Олбани-роуд, как обычно, дежурит Джеймс Тени, втягивает голову в плечи, словно нахохлившийся воробей.

– Ветрено сегодня, сэр! – поприветствовал меня полисмен, отдавая честь. – Куда вы ночью?

– По делам, Джеймс.

– Следите за пауками, вечером одного видели в Табачном переулке.

– Мы будем очень осторожны. Счастливого дежурства.

Когда показалась кладбищенская ограда, на луну наползло вуалью полупрозрачное облако. Часы на ратуше – творение Эвана – пробили три раза.

– Др-р-раконы! – оглушительно закричал Гарольд, за что получил от Маккензи по клюву.

– Сэр, – обратился Маккензи ко мне, приглаживая рыжие кудри, – не нравится мне всё это. Может, скажете, куда и зачем мы идем? От этого места бросает в дрожь, забери его баньши! Говорят, что именно в таких местах можно встретить лунный народец.

Я, не останавливаясь, шел дальше.

– Сэр, вы верите в лунный народец? – догнал меня Маккензи.

Я неопределенно пожал плечами, открывая скрипнувшие ворота.

– Я не верю, но говорят… Сэр, вы только не смейтесь, но говорят, что это они не выпускают нас из Города. Не хотят, чтобы мы меняли этот мир. И еще говорят, что лунный народ обитает на границе между мирами живых и мертвых. Через их земли ведет лунная дорога, по которой уходят души умерших. Вы верите в эти сказки, сэр? Нет? А вот Часовщик, то есть, простите, сэр Броуди, верит. Все эти его пауки… Ваш друг объявил войну лунному народцу. Его механизмы ползают по Городу и ищут, ищут…

– Помолчи, – бросил я.

– Но, сэр, – продолжил шепотом Маккензи, – вы говорили, что драконы, напавшие на нас во время путешествия, это только игры нашего сознания. Что лунная дорога, которая чудится умирающим, – это лишь галлюцинации. Но мне всё больше вспоминается, что наша машина двигалась по ней… По лунной дороге на границе миров. И нас не пустили. Нас оставили в живых, но теперь не выпускают из Города.

– Мы давно умерли, Маккензи, или ты забыл? Мы существуем благодаря науке, и ей должны верить.

– Помню, – Маккензи поднял левую руку и посмотрел на вытатуированный ниже запястья номер, который присваивался восстановленным.

Все наши детали именные.

На ветке раскидистого дуба возле фамильного склепа Элизабет сидел Добрый Малый Робин и покачивал ногой.

– Вот и вы! – поприветствовал он нас, спрыгивая на землю. – Я уже устал ждать.

– Сэр, еще говорят, что лунный народец видят только мертвые, – не унимался Маккензи. Когда ему было не по себе, он начинал излишне болтать. – А Часовщик считает, что их можно увидеть с помощью оптических приборов… Если правильно настроить, забери его баньши. Как думаете, сэр, это всё сказки?

Я посмотрел на улыбающееся лицо Робина и сказал:

– Наверное. Иди за мной.

Мы вошли в склеп. Возле саркофага Элизабет стоял букет засохших осенних хризантем, который я принес на прошлой неделе.

– Открой крышку, – приказал я Маккензи.

– Сэр, вы точно уверены, что это необходимо? Не надо, сэр, пожалуйста.

Казалось, что Маккензи готов расплакаться.

Я сам установил домкрат и с помощью Маккензи отодвинул тяжелую каменную плиту. Саркофаг был пуст. Тело Элизабет исчезло.

– Опускай, – приказал я и вышел на свежий воздух.

Сквозь ветви дуба светила луна, среди надгробий блуждали лунные зайчики.

– Убедился? – спросил Робин. – Что теперь будешь делать?

– Маккензи! – прокричал я.

Голос сорвался, я прокашлялся и уже спокойно сказал вышедшему следом за мной слуге:

– Мы идем в горелые кварталы. Искать Бетти.

* * *

– Сэр, вы думаете, что Бетти, простите, миссис Элизабет, восстановил Часовщик? – спросил Маккензи, когда мы подходили к горелым кварталам. – То есть, пытался восстановить. Наверное, он не хотел верить, что здесь это не получится. Просто чудо, сэр, что мы с вами продолжаем жить.

– Замолчи, – сказал я.

– Он должен был давно похитить ее тело. С самых похорон, забери его баньши!

– Ты можешь заткнуться?! – я остановился и закрыл глаза.