Рунный Посох

– И что же это за дела, мастер Фанк? – спросил Оладан.

– У нас на Оркнейских островах не принято спрашивать о таких вещах, – упрекнул он Оладана.

– Спасибо за подарки, – поклонился Оладан, – и простите меня за излишнее любопытство.

– Я принимаю ваши извинения, – несколько напыщенно ответил Фанк.

– Позвольте поблагодарить вас, мастер Фанк, от лица всех обитателей замка Брасс за эти прекрасные подарки, – произнес граф Брасс. – И нельзя ли вас побеспокоить последним вопросом?

– Все вы любите задавать слишком много вопросов, – отозвался Фанк, – а мы, оркнейцы, народ не очень разговорчивый. Спрашивай, друг, и я отвечу на твой вопрос, если он не относится лично ко мне.

– Вы знаете, как была уничтожена кристаллическая машина? – поинтересовался граф Брасс.

– Я думаю, что это Тарагорм, хозяин Дворца Времени в Лондре, нашел средство уничтожить машину, разобравшись в принципе ее работы. У него хранится много старинных рукописей, в которых рассказывается о подобных вещах. И, очевидно, он построил часы, бой которых прошел через плоскости и расколол кристалл. По-моему, это средство применяли враги обитателей Сориандума, подаривших вам эту машину.

– Так значит, нас вернула сюда Империя Мрака? – констатировал Хоукмун. – Но тогда почему же они нас не встретили?

– Вероятно, из-за каких-то беспорядков внутри самой империи, – предположил Орланд Фанк. – Посмотрим! Прощайте, друзья мои. У меня такое чувство, что мы вскоре встретимся вновь.

ГЛАВА 5 ПЯТЕРО ГЕРОЕВ И ОДНА ГЕРОИНЯ

Едва лишь ворота замка затворились за Фанком, как в зал на негнущихся ногах спустился Ноблио. На лице философа было какое-то очень странное выражение, таким еще никто и никогда его не видел.

– Что такое, Ноблио? – озабоченно спросил его граф Брасс, обнимая друга за плечи. – Я вижу, что-то беспокоит тебя.

– Нельзя сказать, что беспокоит, – Ноблио тряхнул головой. – Просто много лет я не брал в руки никакого другого оружия, кроме пера, но теперь вместе с вами я готов идти в бой против Лондры и Империи Мрака. Я отправляюсь с вами.

– Нет, Ноблио, – возразил Хоукмун, – ты же не воин! Ты утешаешь нас, поддерживаешь своей добротой и мудростью. А это тоже увеличивает наши силы.

– Да, верно… Но эта битва будет последней в любом случае, победим мы или нет, – напомнил Ноблио. – Если вы не вернетесь, то моя мудрость никому уже не понадобится. А если вернетесь, вам мои советы будут не нужны. Вы ведь станете людьми, победившими Империю Мрака. Поэтому я возьму меч и шлем. Один из двух зеркальных шлемов – тот, что с черным гребнем – как раз мне подойдет.

Хоукмун посторонился. Ноблио подошел к шлему, поднял его и медленно водрузил на свою голову. Шлем сидел превосходно.

И они увидели в шлеме отражение – свои лица, одновременно и мрачные, и восхищенные.

Д'Аверк первым шагнул вперед и протянул руку:

– Приятно будет отправиться в поход с человеком, обладающим утонченным остроумием.

– Согласен, – подхватил Хоукмун. – Мы будем счастливы, что ты поедешь с нами. Но мне хотелось бы знать, кому предназначен оставшийся шлем.

– Мне! – прозвучал знакомый голос. Хоукмун обернулся и взглянул на свою жену.

– Нет, он не для тебя, Иссельда.

– Но как ты можешь быть в этом уверен?

– Ну…

– Посмотри, он с белым гребнем и меньше, чем остальные. Как будто специально сделан для мальчика или женщины.

– Да, – неохотно признал Хоукмун.

– Разве я не дочь графа Брасса? Разве я держусь в седле хуже любого из вас?

– Да…

– Вы забыли, как я девчонкой сражалась на арене с быками? Разве, отец, я не обучалась вместе с гвардейцами нашего Камарга искусству владеть топором, мечом и огненным копьем?

– Это правда, – согласился граф. – У нее есть сноровка в этом искусстве. Но от воина требуется гораздо больше.

– Но разве я не крепка?

– Да, для женщины… – согласился хозяин замка. – Крепкая и мягкая, как шелк. Так, по-моему, выразился один местный поэт, – он бросил взгляд на покрасневшего Ноблио.

– Тогда, значит, у меня не хватает выносливости? – Глаза Иссельды горели и вызывающе, и весело.

– Нет, выносливости у тебя более, чем достаточно, – Заверил ее Хоукмун.

– Смелость? У меня нет смелости?

– Да, никого не сыскать смелее тебя, дитя мое, – согласился граф.

– Тогда чего мне не достает?

– У тебя все в порядке, – согласился Хоукмун. – Но… ты ведь – женщина, а…

– А женщины не воюют? Они остаются возле очага скорбеть по погибшим близким, так?

– Или встречают их, когда те возвращаются…

– Но почему я должна оставаться в замке? А кто будет меня защищать?

– Мы оставим охрану.

– Но вы же отлично знаете, что у нас каждый человек на счету.

– Да, это правда, – вздохнул Хоукмун. – Но не забывай, что ты ждешь ребенка!

– Я не забыла… Но я понесу его с собой в битву. Ведь если мы победим, он узнает радость победы даже раньше, чем появится на свет. А если мы будем разбиты, ему все равно не избежать гибели. Но тогда мы погибнем все вместе. Я не стану вдовой Хоукмуна, и ребенок не родится сиротой. Я ни за что не останусь одна в замке Брасс, Дориан. Я поеду с вами.