Рунный посох

- Раньше мы держали машину в специальном зале. Но в последнее время стало катастрофически не хватать места для наших опытов. Это и есть одна из моих претензий. Как же можно от нас чего-то требовать, не создав соответствующих условий?

Из машины послышался звук, похожий на дыхание гигантского зверя. Мелиадус отступил на шаг. Калан снова тихо засмеялся и сделал служителям в змеиных масках знак, чтобы те подошли и помогли ему.

- Будь добр, Мелиадус, встань под этот колокол, а мы опустим его.

Барон окинул машину подозрительным взглядом и занял место под колоколом. Колокол начал медленно опускаться, пока полностью не закрыл барона. Мягкие, похожие на плоть стенки изогнулись, заключая в себя его тело. Затем у барона появилось ощущение, будто в его мозг всадили раскаленную иглу, проникающую все глубже и глубже. Он попробовал было закричать, но голос его не слушался... У него начались галлюцинации, перемежающиеся с воспоминаниями о прошлом. Перед глазами проплывали битвы и казни, то и дело появлялось ненавистное лицо Дориана Хокмуна, повторяясь в миллионах искаженных образов. И возникало прекрасное лицо Исольды Брасс - женщины, которую он желал больше всех других женщин мира. Постепенно перед ним прошла вся его жизнь. Он вспомнил все, что с ним происходило, о чем он когда-либо думал и мечтал. Все... Но не в хронологическом порядке, а в порядке важности событий. И надо всем довлела его страсть к Исольде, ненависть к Хокмуну и замыслы о свержении Короля Хаона.

Затем колокол поднялся, и Мелиадус снова увидел маску Калана. Как ни странно, барон ощутил вдруг себя душевно очистившимся и испытывал теперь небывалый подъем духа.

- Ну, Калан, что ты обнаружил?

- Пока что ничего нового. Потребуется час-другой, чтобы сверить все результаты. - Он хихикнул. - Император, увидев их, здорово бы позабавился!

- Надеюсь, он их не увидит.

- Он увидит несколько другое. Что твоя ненависть к Хокмуну становится меньше, а любовь к Императору - постоянна и глубока. Не зря говорят, что любовь и ненависть идут рука об руку! Так что твои потаенные чувства к Хаону, при незначительном вмешательстве с моей стороны, превратятся в любовь.

- Хорошо. Теперь давай обсудим наши планы. Во-первых, мы должны найти способ вернуть замок Брасс в наше измерение или же найти путь туда. Во-вторых, нужно каким-то образом вдохнуть жизнь в Черный Камень, что находится во лбу у Хокмуна. И тогда он вновь окажется в нашей власти. И, наконец, необходимо изобрести оружие, которое поможет нам победить Хаона.

- Конечно, - согласился Калан. - Для этого имеется все необходимое: и новые металлы, и новые устройства, изобретенные мною для наших кораблей...

- Для тех, которыми сейчас командует Тротт?

- Да, эти двигатели гонят суда намного быстрее и на большие расстояния. Пока что ими оснащены только корабли Тротта. Он скоро должен прислать нам сообщение.

- А куда Тротт направился?

- Я не уверен, но думаю, что в Коммуназию... Да, путь не близкий!

- Допустим, что так, - согласился Мелиадус. - И все же давай не будем говорить о Тротте и обсудим наши дальнейшие действия. Тарагорм тоже думает над тем, как нам добраться до замка Брасс.

- Да, ему следует серьезно этим заняться, а я постараюсь активизировать Черный Камень, - предложил Калан.

- Наверное, - согласился Мелиадус. - Но я еще посоветуюсь с Тарагормом и скоро вернусь.

С этими словами Мелиадус подозвал своих рабынь, уселся в носилки, махнул на прощание рукой Калану и приказал девушкам нести себя во дворец Времени.

3. ТАРАГОРМ ИЗ ДВОРЦА ВРЕМЕНИ

Итак, Мелиадус оказался во дворце Тарагорма, выстроенного в форме гигантских часов. Воздух здесь был заполнен лязганьем, жужжанием и тиканьем маятников и маятничков. Тарагорм в своей огромной маске-часах, показывающих абсолютно точное время, взял Мелиадуса за руку. И они пошли через зал Маятника. Громадная медная чаша весом в пятьдесят тонн, сделанная в форме пылающего солнца, раскачивалась взад и вперед - через весь зал.

- Ну, брат, - обратился Мелиадус к Тарагорму, перекрывая голосом шум механизмов. - Ты направил мне сообщение, что у тебя есть для меня радостное известие. Я подумал, что должен повидаться с тобой.

- Да, лучше всего передать тебе новость лично.

Тарагорм повел Мелиадуса через короткий коридор в небольшое помещение, где стояли только одни старые часы. Барон закрыл дверь, и стало более или менее тихо. Тарагорм показал на часы:

- Это, наверное, самые старые часы в мире. Их мастером был Томас Томпсон, а теперь эту вещь называют "дедушкой Томпсоном".

- Никогда не слыхал о Томпсоне...

- Мастер-ремесленник - величайший для своего века. Он жил задолго до Страшного Тысячелетия.

- В самом деле? И это имеет какое-нибудь отношение к тому, что ты хотел мне сказать?

- Конечно, нет. - Тарагорм хлопнул в ладоши, и сразу же открылась боковая дверь. К ним навстречу шагнул тощий оборванец, лицо которого было скрыто под простой маской из потрескавшейся кожи. Человек отвесил Мелиадусу экстравагантный поклон.

- Кто это?

- Эльвереццо Тоузе. Ты помнишь, кто он?

- Конечно. Это он украл кольцо у Майгана, а затем исчез.