Рунный путь (СИ)

— Простите, девушка, я не совсем понимаю… — Стал говорить я, словно очнувшись от наваждения и начав осознавать какую-то неправильность происходящего. И в этот момент, предмет в моей руке издал тонкий объемный перезвон и полыхнул, внезапно ставшими алыми, черточками.

От неожиданности, ругнувшись, я сбросил непонятную железку прямо в лужу и, запоздало испугавшись, отпрыгнул назад.

— Не ошиблась. — Довольно констатировала незнакомка и направила на меня, неизвестно откуда возникший широкий лепесток угольно-черного ножа.

— Эй… — Наверное, должен был быть страх смерти, или бешенный адреналиновый выброс от близкой опасности, но у меня просто перехватило горло. Спазм сжал голосовые связки, превратив попытку что-либо сказать в жалкий писк, а затем… я увидел ее глаза. И весь мир сжался только на них одних, ровно до того момента как горячее лезвие рассекло кости грудины и погрузилось в мое сердце…

Меня обожгло. Рвануло резким, требовательным движением. Закрутило в пляске горячих искр, заставляя забыть про острую, лишающую сознания боль, прошедшую словно бы мимо.

А потом Его, пробудившегося из глубин моего сознания, не стало. Он ушел, брошенный в сверкающую петлю, рвущую меня на части. Я ощутил невыносимую муку страшной невообразимой потери и закричал. Но мой крик тут же угас, рассыпаясь вместе со мной алыми искрами на кончиках серого пепла, вбиваемого в лужи каплями дождя.

«Наверное, так выглядит смерть». — Успела мелькнуть последняя мысль. Но минули мгновения, а я все еще осознавал происходящее. Боль утраченного тянула меня по туго натянутой струне так и не разорвавшейся связи, туда, в сияющую пустоту…

И я ушел, каким-то образом слыша, провожающие меня шум падающей с небес воды и растерянный, злой вопль. — «Нет!»

Я упал на колени, сжимая голову руками и, чувствуя, как по губам потекли горячие капли крови. Сквозь мои, до хруста стиснутые зубы, принося небольшое облегчение, вырвался полу-рык полу-стон. В этот момент, до слуха донеслись требовательные голоса. Впрочем, смысл слов, хоть и был знаком, оставался непонятен. Да и неважно это было. Сейчас меня рвала на части тоска от давней, но воскрешенной в памяти, потери.

В какой-то момент, я понял, что вернувшийся фрагмент прошлого ускользает, как растворяющийся поутру сон. Остаются лишь его осколки, да чувство того, что я попал сюда, в этот мир, почти осознано. Попытка удержать распадающиеся воспоминания расколола сознание острой головной болью.

Бесполезно.

Остались только ощущение болезненной утраты и какое-то смутное намерение к действию.

Перечеркнутый рубцом шрама глаз ожгла струящаяся Сила и ко мне вернулась прежняя четкость окружающего мира, а вместе с этим, медленно пришло осознание того кто я, и где нахожусь.

С трудом поднявшись на ноги, я скользнул безразличным взглядом по той, кто разделила мою жизнь на «до» и «после». Испытывал ли я к ней ненависть? Скорее, нет, чем да. Где-то в глубине зрела уверенность, что у нее есть причины для всех ее поступков. А еще, почему-то, то, что она такая же жертва как и я. Вот только откуда я это знал? Попытка вспомнить упиралась все в то же безграничное чувство потери чего-то важного. Чего-то жизненно необходимого.

— Стоять!