Руны

— Книги Смертных всегда отстают от времени. Вначале все Валькирии были женщинами. Мужчины шли воевать, в то время как и жены оставались дома, поэтому логично, что только женщины-валькирии забирали с собой павших в бою воинов. В смерти, как и в жизни, противоположности притягиваются. Женщины-воины, вероятнее, пойдут за привлекательными мужчинами-валькириями, а подростки пойдут за подростками. Как только больше женщин начало участвовать в битвах, появилось больше мужчин-валькирий, и чем моложе и красивее они были, тем лучше, — он развел руки, будто имея в виду себя. — Мир изменился, и мы вместе с ним. Солдат теперь находят не на поле боя. Мы находим их на спортивных соревнованиях, аренах, в бассейнах, где угодно, где спортсмены встречают свою несвоевременную кончину.

Теперь все стало на свои места. Торин, может, и не сказал открыто, кто он, но он давал мне подсказки. Я просто никогда не пыталась их связать воедино.

— Вы пришли не только за мной, — прошептала я. — Вы пришли сюда за всей командой.

— Ну, наконец-то, ловишь на лету. Но то, что мы уходим, не значит, что они теперь в безопасности. Торин всего лишь выиграл немного времени. У них может быть день, неделя или месяц, но, в конце концов, явятся другие Валькирии. Им не избежать смерти.

Грудь наполнилась болью.

— Ты меня за этим сюда привел? Сказать, что все мои друзья погибнут? Торин говорил, что вам нельзя рассказывать Смертным о вашем мире.

Эндрис наклонился ко мне и ухмыльнулся, дыша не алкоголем в лицо:

— Нельзя. Когда мы все же говорим или когда нас замечают, мы делаем так, чтобы вы ничего не вспомнили, но мне кажется, ты должна знать, Рейн.

Меня удивила злость в его голосе.

— Почему?

Он перекатился на пятки, его взгляд был стеклянным, помутневшим.

— Из-за тебя я потерял Малиину. Из-за тебя Торин гниет в аду у Хель или превращается в зло. Знание, что за твоими друзьями следует смерть, и ты ничего не сможешь изменить, совсем небольшое бремя, ты так не думаешь? За тебя, милая, — сказал он, осушая бутылку, после чего откинул ее в сторону. Она разбилась о стенку, разлетаясь мелкими кусочками стекла. — Идем, Ингрид.

На их коже появились руны. Готова поклясться, что, уходя, в глазах Ингрид я видела жалость. Их размытые фигуры направились наверх, к порталу. Я смотрела им вслед, голова кружилась, а колени подкашивались.

Я качнулась назад и ухватилась за перила. Торин ушел, и все это по моей вине. Он пожертвовал собой, своей душой, чтобы я могла жить. Вдобавок мои друзья были в опасности, и я ничего не могла сделать, чтобы изменить это.

Я не знаю, как я выбралась из опустевшего дома Торина, но в следующую секунду я стояла на пороге своего, по лицу стекали горячие слезы. Я открыла дверь.

— Рейн! — мама подбежала ко мне, крича за плечо: —Кора… Эрик… она здесь. Что случилось? Где ты была? Мы так волновались, — она взяла в руки мое лицо. — Ты холодная, вся дрожишь… плачешь. Что произошло? Тебе снова плохо?

Из кухни выбежали Кора и Эрик.

— Идем наверх, — мама обняла меня. — Кора, набери в ванну горячей воды.

Я заставила себя выбраться из накатившего оцепенения.

— Нет. Не надо…мне нужно полежать. Голова болит. Хочу отдохнуть.

Мама укрыла меня одеялами и дала таблеток, но ничто не могло облегчить мою боль. Она сидела глубоко, будто кто-то пробил внутри меня дырку и наполнил пустотой. Я свернулась под одеялом, желая, чтобы рядом оказался Торин и обнял меня, уверяя, что все будет хорошо.

Должно быть, мама отправила Кору и Эрика домой, потому что вскоре нас было только двое. Она лежала возле меня и гладила меня по волосам, но мне хотелось, чтобы на ее месте оказался Торин. Я скучала по его рукам, по его запаху. Почему он не здесь? В груди закололо, а мысль, что больше никогда его не увижу, наполнила меня такой болью, что не могла дышать. Глотая всхлипы, я заплакала.

***

Наступил понедельник. Я закрылась от всех, даже от мамы, а теперь надо было разобраться со школой. Мне не хотелось идти, хотелось остаться в постели и никогда не выходить из комнаты, но, прячась, я не верну Торина.

Я поела, хотя и не почувствовала вкуса, с другого конца стола с беспокойством на лице на меня смотрела мама.

— Может, не стоит идти сегодня в школу? Ты плохо выглядишь. Может, сходим сначала к врачу?

Я покачала головой и вымученно улыбнулась:

— Мне надо чем-нибудь занять себя. Эрик придет за мной?

— Нет, я отвезу тебя в школу сама.

Я не помнила, когда в последний раз она отвозила меня в школу. Может в детский сад? В начальную и среднюю школу меня обычно подвозил папа, но чаще я ездила на автобусе.

Эрик и Кора ждали меня возле школы. Эрик нес мой рюкзак. Согласно предписанию врача, мне нельзя поднимать ничего тяжелее двухлитровой бутылки воды. Кора открыла дверь и придержала ее для меня. Вид рун над входом вызвал очередной приступ мучений. Неужели теперь все будет напоминать мне о Торине? В спешке я подошла к своему шкафчику. Я так и не могла принять факт, что Торина больше нет, пока не началось занятие по математике. Его место пустовало.

— Может вам нужно к медсестре? — спросила миссис Бейтс.