Руны на клинках

Новичок и не поймёт, в чём фокус, скажет, что просто везёт. Пусть говорит, на то он и новичок. Дело не в нём, а в европейце. С таким противником парни могли и заскучать, да чёрт дёрнул командиров пуститься в опыты.

И в довершение всего Костя уехал в отпуск! Вторую неделю работаю с Пашей, вроде, достигли взаимопонимания. Переходим к следующему пункту. Имеем три роты, трёх рысей, бера, волка, вепря и более тридцати магов. Примерно, раз в месяц один из тотемных отдыхает два дня и через три-четыре месяца дают длинные отпуска. И это пока через три-четыре месяца, потом пребывание на передовой должны сократить.

Семь-восемь магов роты могут усиливать до трёх воздействий, и воздействия не меняются в бою. Лучше совсем их не менять, не мешать ребятам осваиваться.

Воздействия беров и волков усиливают магов, но у меня только по одному волку и беру. Воздействие вепря для нас некритично, все отличные водители, но не могу же я парня выбросить! Итак, как же я, исходя из возможных задач, распределю тотемных воинов в батальоне?

* * *

Перед рассветом война вернулась в мою жизнь. Ну, пока ехали от маленького городка, думал о ней в целом, а как свернули на рокадную дорогу, стал думать конкретнее. Само наличие рокад многое говорит об армии Иванова. Я для себя сразу понял, что и кроме нас танки у армии есть, даже сообразил, что это за танки.

Мы, например, дружина, после атаки редко воюем на другой же день. В любом случае после боя сначала отъезжаем в тыл, теряемся, и к новому участку пробираемся по радиальным направлениям. Нет у Салтыкова наезженных дорог вдоль фронта, и мы всегда появляемся внезапно.

А части ополчения пополняются недалеко от переднего края, в тыл уходят, только когда у них, кроме флага, ходить некому. И, судя по дорогам, перемещаются исключительно вдоль фронта. Европеец, понятно, с рокад не спускает глаз и оттого всегда в курсе, где ждать неприятностей.

И тут такие роты моего батальона! Блин! По реакции противника мне думалось даже, что он танки впервые видит. Теперь-то я знаю, что европейцу просто некому было показать, на что танки бывают способны.

И нет в моих словах попытки похвастаться. У меня в батальоне только опытные танкисты, мне повезло вначале стать кадетом, потом у меня есть деньги, и я не хотел видеть, как воюет ополчение.

А пацаны, даже никого не уничтожив, сгорая в первом бою, заставляют врага тратить время, внимание, вынуждают стрелять и открываться. Ребята своими жизнями платят за победу, и только из четырёх-пяти таких мальчишек вырастает моё пополнение. Чтоб боярин мог не смотреть.

Не хвастаюсь я ещё потому, что со своими деньгами и боярством всё равно сам скоро всё увижу. Если верить свежим следам на дороге, прямо перед нами прошла большая танковая часть.

Ага, вот и дорожка, по которой танки свернули к фронту, такое могли сделать лишь очень много гусениц. Ещё через пять минут движения вижу такую же картинку, только танки пришли сюда нам навстречу. Через десять минут приказываю Ване тоже сворачивать.

На карте отмечено место нашей временной стоянки. Мне не требуется смотреть в бумаги — данные отложились в голове, и я давно не вижу пейзажей, только ландшафты. Уверенно указываю водителю, где встать, и флажками командую батальону располагаться рядами поротно.

Блин, с дороги нас точно видно, вот кто выбирал место! Хотя пока ночь, шестой час утра, и не должны нас тут долго продержать. Ваня заглушил двигатель. Последним подъезжает Серёжа на джипе и становится рядом.

— Командир, рация, — говорит в шлемофоне Петя.

— Что рация? — не понял я сразу.

— Мигает крайняя справа лампочка, — доложил наводчик.

Спускаюсь на своё место и сам себе не верю — какая в жопу рация? Какая в дупло радиосвязь⁈ Но лампочка и вправду мигает красным. Переключаю рычажок, и раздаётся властный баритон:

— Приехал, старлей? Ждём на совет к шести в деревне Лысые бобры. Посмотри на карте.

— А кто это говорит? — спросил я.

— Комдив майор Петров. Твой батальон передали мне. Не опаздывай, старший лейтенант.

Лампочка потухла. Я смотрел на неё целую секунду, думая про себя, что вот и конец радиомолчанию. Этот майор запросто раскрыл врагу наше присутствие. Однако это кое-что упрощает. Включаю связь с ротными и говорю в эфир:

— Я пока ушёл, все слушаем Саню.

— Принято, — отчитались командиры.

Все сразу догадались, что имел я в виду лейтенанта Сашу Родионова, командира первой роты. Выпрыгиваю из танка и направляюсь к «Виллису». Серёжа понятливо перелазит на заднее сиденье. Знает, что я всегда рулю сам, и понимает, что я с утра не в духе.

Карта в голове, без подсказок и на хорошей скорости доехал до деревни. Внутри сориентировался по трёхцветному флагу ополчения, совет, конечно, проводят в большом доме, где расположился и пехотный штаб. Операция ведь предстоит общая.

Вышел из джипа, откозырял бойцам и прошёл в калитку. Пересёк широкий двор, снова откозырял солдатам и через сени прохожу сначала в прихожку, а оттуда в большую комнату.