Руны на шевронах

Вениамин убрал ручку в подставку и, нажимая кнопку на селекторе, дабы вызвать секретаря, успел подумать, что это даже хорошо, что очень немногие знают, каково быть его другом…

* * *

Кате не надоело одолевать советы от моего имени, правда, на другие уже темы. И действительно, почему бы не обнародовать статистику по некоторым вопросам? Сами засекретили, вот пусть теперь с Катей мучаются, а мне её визиты лишь за радость.

Подписывал я бумаги «где галочка» и слушал её, что сегодня Рождество, 25-е хмуреня, а вчера был Сочельник. Так она с Авдеем, Мухаммедом, Клавой и Надей стояли всенощную в Соборе Василия Блаженного с одиннадцати почти до двух. Такая лепота и благость! Очень жаль, что я не видел.

Я подписал последнюю бумажку и полностью с ней согласился. И не соврал ведь! Действительно бы посмотрел, но как-нибудь дистанционно. С наступлением эпохи интернета обращайтесь с записями.

Она всё-таки почувствовала какую-то недосказанность и нахмурилась, мага её уровня трудно обмануть. Вот хмурую Катю я расцеловал в обе щёки, и сердитая она, прихватив документы, вышла из ректората.

Я тоже покинул помещение и, упругим кадетским шагом направляясь в столовку доедать второе и допивать компот, думал, что удачно я крестился. Церковь освобождает воинов и приравненных к ним кадетов от постов и соблюдения праздников.

Только дома пришлось выделить комнату под молитвы и купить иконы, чтобы не таскаться по воскресеньям в храм. Катя и без меня сходит. Не нравится ей, что я слишком отрешённый и крещусь редко.

А когда, спрашивается, креститься, если вход в транс у меня десять минут, да в трансе сорок, и ещё на выход десять минут отдай и не греши! Вот и крещусь до и после, то есть через час.

Зато перед сном не стою на коленях, но Катя всё равно чем-то недовольна. Наверное, догадывается, как я молюсь — на неё прямо не угодишь! Молюсь же! Чем транс принципиально отличается от молитвы? И с крестным знамением оно точно легче переносится.

Я пришёл в столовку, сел за своё место и, приступив к остаткам остывшего второго, грустно вздохнул. Каково ещё в походе мне будет! Нелегко на свете быть воином-рысью…

Ну, я в бою уже впадаю в тотемный транс, теперь всё — воин-рысь.

Петю и Степу можно только пожалеть. Но они же сами того и добивались? Тем более недовольства на их рысьих мордах я не заметил. Тяжелее всех моё крещение далось Авдею и Мухаммеду.

Они прям как больные меня упрашивали, чтоб я не крестился. Им же придётся креститься со мной, или обоим возвращаться в дружину, чего мы все вместе сильно не желали.

Я на них буквально наехал, в чём же дело! Клава и Надя ведь только поморщились немного, но выразили готовность следовать за боярыней. Так эти двое оригиналов признались, что всё упирается в исповедь.

Магу никто в глаза соврать не может, а отвечать на прямые вопросы священника они не станут. Быстрее вскроют себе животы. Я тогда почесал в затылке, причина мне показалась важной.

Поехали мы в обитель к наставнику — назначили уже крепкого мужика с цепкими карими глазами и ястребиным профилем. Он нас почти сразу принял, и я изложил проблему. И от себя добавил, что крещение мы примем только вместе. Или вообще не примем, всё отменяется.

Отец Никодим, так звали наставника, нахмурился и сказал, что таинства не принимаются частично или понарошку. Крещение принимается полностью, к нему нельзя принудить…

Но и исповедь тоже добровольная. Грехи каждого лишь его ноша. Если кто не желает от каких-то освободиться — его выбор. Готовы ли Авдей и Мухаммед ответить или не ответить лишь на те вопросы, что прежде прочтут на бумаге?

Они дружно ответили:

— Готовы, отче.

А Мухаммед добавил:

— Ещё я хочу оставить имя. Так назвал меня отец в честь друга, кому обязан был жизнью.

Тонкие губы отца Никодима тронула улыбка, и он молвил:

— Мухаммед вполне библейское имя, носи его с честью, сын мой. Ваши затруднения разрешены, более не задерживаю.

Крестились мои охранники, теперь ходят за Катей по храмам и соблюдают посты, аж Миланья вздыхает горестно. Ужас просто, что они иной раз едят! Хоть из Корпуса не вылезай, но просить себе готовить отдельно — просто свинство.

Я допил компот и решительно пошёл учиться дальше…

* * *

Катя приезжала ещё только в пятницу, а так наша учёба ничем от обычной не отличалась. Это в Европе Новый Год, а у нас просто окончание семестра. Построили нас в субботу после занятий на плацу в форменных шинелях и шапках с кокардами. Зачитали наши оценки за первые полгода — все отличники — и большинство потопали к КПП, а десяток тоже отличников угрюмо продолжили обучение в Корпусе.

Я, конечно же, выходной пропустить никак не мог, потому из КПП бодренько проследовал к своей «Волге», что работала на холостом ходу. Её усиливать и бронировать мне пока не хотелось. Дорого, и неизвестно ещё, как к тому отнесутся Авдей и Мухаммед.

Проехали через зимнюю Москву без приключений, хотя столько техники на улицах не заметил. В другом мире и зимы мягче? Но снега ведь выпало даже больше! Магией какой-то, что ли, убирают?