Читаем Руны Вещего Олега полностью

Приехавшее же посольство Руси в ещё более широком составе, чем в прошлый раз, было щедро одарено василевсами золотом, серебром, паволоками и роскошной царской одеждой. Только главе киевских купцов Стемиру не в радость были щедрые подарки и оказанный почёт, оттого что прежние договорённости о беспошлинной торговле в Царьграде вдруг куда-то исчезли из подписанного ныне договора. А угодливые греки водили посольство по небывало роскошным дворцам и храмам столицы Империи, дабы поразить воображение язычников и показать богатство и великолепие христианской веры.

Волхв Велесдар, глядя на небывалое скопление злата, каменьев и искусных изваяний в чертогах храма Святой Софии, невольно вспомнил прочитанное у отца Хорыги упреждение об опасности роскоши храмов для веры и для людей, а стало быть, и государств. Он исподволь взглянул на Руяра, на которого пышное убранство чужого бога оказало огромное впечатление. Да, Свентовидов воин, сам по себе никогда не стремившийся к богатству и довольствующийся в жизни малым, тем не менее был воспитан на храмовом великолепии, и мысли его были ясны как белый день: «Вот бы сии несметные сокровища да в Свентовидов храм!» Велесдар перевёл взгляд на Фарлафа, – у того тоже очи горели восторгом, но сей восторг был иным, нежели у Руяра. Волхв чуть настроился на воеводу и почувствовал его мысли: «Эка, добычи-то сколько можно было бы тут взять! Хотя бы в одном только этом зале, дела!..» А глава купцов киевских Стемир думал про то, что у христиан не только храмы роскошью блистают, но и дворцы купцов, царских вельмож и прочих именитых людей. И купцы в граде сём состоят в верховной знати. Чем больше у тебя богатства, тем больше почтения. «Вот где жизнь-то красная, белокаменные хоромины с фонтанами и угодливыми слугами, это не деревянные дома с простоволосыми девками, а попробуй построй такой в Киеве, людишки и волхвы засмеют и осудят!»

Велесдар повернулся и пошёл прочь из храма, Фарлаф и Руяр, переглянувшись, последовали за ним. Только Стемир поотстал, затерявшись меж остальных посольских.

С площади Святой Софии процессия направилась мимо ипподрома ко дворцу Быколеон, возле которого находилось мраморное изваяние сражающихся льва и быка, что и дало называние дворцу. Мраморные капители дворцовых колонн также были украшены изображениями льва и быка. Высокие стены отгораживали дворец от располагающейся внизу пристани.

«А ведь сия статуя про нас, про Русь и Империю Ромейскую, – подумалось Велесдару. – Велес – бык, он трудом живёт. Царьград – лев и, как хищник, питается жертвами. Через Аскольда начал было лев повергать быка, да тот встрепенулся и теперь благодаря князю Ольгу прижал к земле льва рогами. Но битва не окончена…» Перед внутренним взором кудесника пошли образы минувших и будущих схваток… Однако Велесдар не успел погрузиться в видения, как нежданное событие вернуло его в Явь.

Когда до Быколеона оставалось десятка полтора шагов, на городской стене, обращённой к морю, возникли какие-то суета и шум. Воины на стене размахивали руками и что-то кричали, указывая вверх. Все невольно остановились и узрели в небе двух больших птиц. Два орла завертели карусель в воздухе над Босфором, вначале поднимаясь выше и выше, а потом неожиданно набрасываясь один на другого. Вот они крепко сцепились острыми как ножи когтями на сильных лапах и, не отпуская друг друга, закрутились в смертельной мельнице, падая вниз, пока крепостная стена не скрыла их от заворожённых необычным действом зрителей.

Велесдар замер. Хищники одного рода редко нападают друг на друга. Орёл есть символ Римской, а теперь и Ромейской Империи. Знать, она потерпит поражение от своих же? И вдруг он ощутил внутри острый холодок, так что даже тело покрылось гусиной кожей, словно ранним утром при выходе из тепла на улицу. А ведь орёл – это и символ Рюгена, и знак Перуна. Видения ожившей битвы быка и льва сплелись с новыми, где люди с крестами на плащах сдирали только что увиденные им в храме иконы, золотые подсвечники, кресты, кадила и прочую драгоценную церковную утварь. А где-то в ином месте русы, тоже с крестами, рушили кумиры Перуна и Велеса, вырубали Боголесья, засыпали священные источники, отчего-то сжигали даже гусли, кимвалы и рожки…

Велесдар помрачнел, сжалось его сердце: узрел он знак божеский, но никому ничего не сказал, ибо не дозволяет бог Велес смертным знать грядущее, а только указывает на него знаменьями, кои ещё в полной мере уразуметь надобно…

<p>Эпилог</p><p>Кельтский крест</p>Лета 6419 (911)
Перейти на страницу:

Похожие книги

Вечер и утро
Вечер и утро

997 год от Рождества Христова.Темные века на континенте подходят к концу, однако в Британии на кону стоит само существование английской нации… С Запада нападают воинственные кельты Уэльса. Север снова и снова заливают кровью набеги беспощадных скандинавских викингов. Прав тот, кто силен. Меч и копье стали единственным законом. Каждый выживает как умеет.Таковы времена, в которые довелось жить героям — ищущему свое место под солнцем молодому кораблестроителю-саксу, чья семья была изгнана из дома викингами, знатной норманнской красавице, вместе с мужем готовящейся вступить в смертельно опасную схватку за богатство и власть, и образованному монаху, одержимому идеей превратить свою скромную обитель в один из главных очагов знаний и культуры в Европе.Это их история — масшатабная и захватывающая, жестокая и завораживающая.

Кен Фоллетт

Историческая проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Александр Македонский, или Роман о боге
Александр Македонский, или Роман о боге

Мориса Дрюона читающая публика знает прежде всего по саге «Проклятые короли», открывшей мрачные тайны Средневековья, и трилогии «Конец людей», рассказывающей о закулисье европейского общества первых десятилетий XX века, о закате династии финансистов и промышленников.Александр Великий, проживший тридцать три года, некоторыми священниками по обе стороны Средиземного моря считался сыном Зевса-Амона. Египтяне увенчали его короной фараона, а вавилоняне – царской тиарой. Евреи видели в нем одного из владык мира, предвестника мессии. Некоторые народы Индии воплотили его черты в образе Будды. Древние христиане причислили Александра к сонму святых. Ислам отвел ему место в пантеоне своих героев под именем Искандер. Современники Александра постоянно задавались вопросом: «Человек он или бог?» Морис Дрюон в своем романе попытался воссоздать образ ближайшего советника завоевателя, восстановить ход мыслей фаворита и написал мемуары, которые могли бы принадлежать перу великого правителя.

А. Коротеев , Морис Дрюон

Историческая проза / Классическая проза ХX века