Руны везде

Это очень старый торговый город, в незапамятные времена основанный ещё хазарами и булгарами. Вот в 10-м веке захватили его печенеги, и Юбулай-хан сделал там на долгое время свою ставку.

Юбулая русские прозвали сначала Булат-ханом, а на Кавказе его называли Стальным. Такой у человека был характер, что из-за этих прозвищ назвали городок.

И стоит особенно отметить, что маги Гардарики очень не любят кого-то упоминать лично, значит, характер Юбулай-хана не лез ни в какие ворота, а дела вызывали незабываемые впечатления. Такая официальная версия названия города.

Сейчас это крупный промышленный и культурный центр, входит в Печенежское ханство, древняя столица. Населён в равной степени русскими и степняками, хотя они и сами там уже точно не знают, кто есть кто.

Знаковое совпадение! Такое на ровном месте не случается. Для меня же важно, что был уже в Гардарике Сталин, пусть и не товарищ, а хан, зато тоже нерусский.

Из читалки отправился на полигон. Хотелось снова к кристаллам, но совесть же какая-то у меня быть должна, и так занимал ячейку два часа. Потом солдатский ужин и магический обряд.

Выиграл росомаха Коля из батальона Матвеева, они тоже с удовольствием приняли участие. Как до бесплатного дорвались! И кристаллы им, и всякая другая магия!

Хотя ворчу просто по-рысьи, у самого характер невозможный — не люблю делать другим хорошо, даже если и сам в этом заинтересован. Отлично понимаю, что должен повышать свои и Центра преимущества, от этого многое зависит.

После обряда вызвал по телефону машину и Валеру с автоматом, наудачу поехал на съёмную квартиру. Двери открыла улыбчивая Света! Её, конечно, предупредили, и она меня ждала.

С удовольствием снова вызвал машину и Валеру с автоматом и повёз девочку в Савёловский. Я ведь живой приехал с войны, и меня ждали, это нужно отметить.

* * *

Утром после завтрака уселись с лидером рысей Тимофеем на лавочки, и он на свежем воздухе сообщил, что хан Удмуртии пожертвовал фонду «Детский праздник» десять миллионов рублей, и хан Карепонов хочет на меч руны.

Если честно, я б для своих венгров сделал бы руны и без денег, просто чтоб европейских их родичей корёжило. В исторических книгах узнал давно, что у наших не княжество и не ханство, а просто Удмуртия. Страна такая, хотя во главе у них всё-таки хан.

Ждали мы под открытым небом начала политинформации, так пришёл Аркаша и позвал в кабинет Антонова. Ещё сильнее любить Родину из-за одной политинформации я всё равно не сумею, потому спокойно прошёл за сержантом.

В кабинете откозырял майору Петру Алексеевичу и Виталию Логинову. Хозяин предложил мне присаживаться, и Виталик заговорил печальным голосом:

— Умер Григорий Васильевич Савельев, ректор Корпуса…

— Как? — воскликнул я.

— Ну, отчего ещё умирают на сто шестьдесят восьмом году жизни, — сказал Логинов. — От старости. Он просто уснул вечером и умер во сне.

— Всё равно не могу поверить, — глухо я проговорил. — Дед казался бессмертным.

— Да, многие так думали, но, увы, — развёл Виталик ладошками. — Генерал-лейтенант Савельев был пожизненным представителем Московского княжества в Совете обороны, это высший круг бояр.

— Так он был ещё и боярин! — поразился я.

— Я б скорее удивился, если ректор Московского Корпуса не был бы, — сухо ответил Логинов.

И я сразу вспомнил тот меч мастера Одинца за миллионы!

— Так вот, место представителя Москвы стало свободным, — продолжил майор. — Назначает представителя дума, но она распущена до конца войны, потому назначит лично князь. После войны его решение вынесут на одобрение думы, но все решения представителя в любом случае останутся в силе. Я хочу, чтобы князь Иван назначил тебя, Артём, — я на него уставился с открытым ртом, и он меня добил. — И этого хочу не только я.

— Да, — сказал Антонов. — Представитель Москвы сможет предложить другого человека на пост председателя Совета обороны. Все офицеры давно считают, что на этом месте нужен более жёсткий человек, кто всех заставит подчиняться приказам.

— Учитывая, что ты, Артём, лично поможешь его избранию, — сказал майор Виталик. — Даже командармы ничего не скажут «против», так они тебя любят.

— И когда успели полюбить? — спросил я скептически.

— Ну, любят, может, далеко не все, — согласился Виталий. — Но вот Литвинов за недавнюю операцию представил тебя к званию «майор» и к полководческой ленте второй степени. И знаешь что? Тебе всё это дали! Так что из этого кабинета ты поедешь на вокзал и отправишься в штаб его армии…

— Не могу сегодня, — проворчал я. — Вечером приедет хан удмуртов.

— Тогда поедешь вечером, как раз ночь пути, — сказал Антонов. — Мне в Центре нужны майоры с наградными ленточками.

— Слушаю! — сказал я, вставая.

— Вот Литвинов, командарм Реутов и начальник их фронта Терентьев тебя прям очень любят, — насмешливо продолжил майор Логинов. — А другие командармы к тебе просто хорошо относятся, пока верят, что когда-нибудь и им ты так же поможешь. Многим ты уже хорошо помог.

Я уселся обратно и возразил:

— Ладно, с офицерами мне понятно. Но ты Виталик! Ты же всегда был против чьей-то личной власти в Гардарике!