Руны везде

А Гене Гудкову незнакомый капитан чётко доложил, что объект проверили, периметр охраняется, подозрительной активности не выявлено. Геннадий сказал, что это хорошо и потребовал провожатого.

Валера уселся обратно в машину, я и Гена пошли с подтянутым старшим лейтенантом. Тот провёл нас в дом ещё через два поста охраны, и мы вместе поднялись на второй этаж. Зашли в двери с табличкой «учительская».

В довольно большой комнате сидели три учёного вида дамы, к одной из них, в очках, мы подошли и поздоровались. Гена сказал, что я тот самый боярин Большов, и жду её распоряжений.

Дама, глядя мне прямо в лицо с пересаженной кожей, сказала, что таким меня и представляла, встала и велела идти за собой. На том же этаже мы прошли за ней по коридору, свернули в другое крыло и подошли к дверям, за которыми что-то вразнобой старательно орали детскими голосами под пианино. Ноты ребята, видимо, ещё не проходили.

Дама в очках попросила нас подождать и зашла внутрь. Гена посоветовал снять шинель и шапку и дать пока ему подержать. Ребятки доорали песню, и послышался взволнованный женский голос — в слова я не вслушивался.

Минут через десять выскочила дама в очках, схватила меня за руку и потащила показывать детям. Я зашёл в просторный зал. С одной стороны на возвышении организованно стояли ребята десяти-одиннадцати лет, наверное, хор, рядом с ними я заметил пианино и даму в возрасте на табуретке.

У трёх стенок сидели на стульчиках детки до шести лет, а в центре я опознал наряженную ёлку и новогодних персонажей — Новый Год, Снегурочку и злого Деда Мороза. Настала тишина, детки открыли рты и вытаращили глазёнки на мою персону. Незнакомый длинноволосый мужчина в сером свитере чуть в стороне навёл на меня фотоаппарат и щёлкал затвором.

Часть маленьких девочек приготовились истошно зареветь. Я понял, что срочно нужно принимать меры и на полную мощь врубил рысье обаяние. Дети пока плакать передумали, и я радостно сказал:

— Вообще, я красивый, только обгорел в танке. На войне часто такое случается.

Ребятня захихикала, и взял… то есть взяла слово девушка, которая исполняла за Новый Год:

— Ребята! К нам сегодня пришёл фронтовик, танкист, боярин Артём Большов! — она захлопала, и дети её поддержали. Она подождала немного и спросила. — А кто прочитает для фронтовика стих про зиму?

Малыши дружно подняли ручки. Снегурочка подошла к девочке с большим синим бантом в русых волосах и громко объявила:

— Стих прочитает Маша Широкова, — Снегурочка протянула ей руку. — Пойдём, Маша.

Они подошли ко мне, и девочка принялась по памяти громко говорить, что снежинки падают, кружась, а снег блещет и искрится. В детали я не вдавался, давно уже закончил школу.

Маша прочитала без запинки и «с выражением», ребятня громко ей захлопала. Я растрогался и смутился. Дама в очках вполголоса сказала взять девчушку на руки. Я наклонился к малышке и протянул руки, она меня совсем не испугалась.

Детский хор специально для меня начал исполнять новую песню, длинноволосый нас фотографировал, Маша схватила меня за правое рысье ухо, а я делал вид, что так и надо. Я думал про себя, что, может, это нормальная детская реакция на рысьи уши с кисточками, и в другой раз обязательно их подожму и надену фуражку. Или шлемофон, для верности.

К счастью песня закончилась, Новый Год сказал, что мне пора возвращаться на войну, я поставил Машу на пол, высвободил ухо, пожелал малышам быстро расти и хорошо учиться, и вышел из зала вместе с дамой в очках.

Гена Гудков всё время стоял у дверей, хотя тоже фронтовик. Он вернул мне верхнюю одежду и заверил даму, что путь на выход мы сами найдём. Она ушла, я закончил одеваться, и мы двинулись наружу.

У ворот Гена сказал капитану, что охрану с объекта можно снимать, и тот, отдав честь, молвил:

— Слушаю!

В заднее стекло я увидел, как от ворот отъезжает бронетранспортёр. Я провёл на детском утреннике не более четверти часа, и столько мороки! Не! Разок съездил, пример подал, а больше не надо, слишком дорого обходятся мои посещения.

Глава 20

Артём Большов решал множество отложенных проблем. Ему предстояло заменить сразу две роты — Лёша Плохих формировал батальон, а Савва Весёлов останется Косте Гаеву.

Потом у Кости оставались тотемные воины, и бояре хотели частью получить их назад, а за остальных отбирали ребят из учебки магов. Артём же, набирая танкистов, сам делал упор на парней с магическими способностями.

Во-первых, ему не хотелось грабить свою дружину, во-вторых, маги вообще намного реже гибли, а, в-третьих, он изучал применение магии в бою и лучше этих бояр знал, как магов использовать.

Кто ему стали эти бояре? Они более не офицеры его батальона, просто практиканты. Боярин Большов не мог нарушить договорённости, потому и стремился разделаться с боярами побыстрее, впрочем, без большого ущерба для себя.

Бояре Герасименко, Плохих и Веселов получили свои батальоны «лютых рысей», их самих Виталик Логинов сосватал новым армиям, всё разрешилось ко всеобщему удовольствию.