Руны законов Сварога (СИ)

Чудище, которое бросалось на меня, предприняло новую попытку. Я успела подготовить второй более крепкий барьер, но мне всё же очень повезло, что рядом оказался неизвестный мне богатырь-клятвенник. Внезапно и быстро оказавшись возле меня, он широким взмахом клинка поразил тварь, бруколак отозвался рычанием боли, я увидела, как его плоть и шкура задымились, а внутри раны коротко сверкнули пламенные искры, отчего монстр уже сдавленно взвыл. Благословение Сварога ещё более было неприемлемо для твари.

Однако монстр не рассыпался в прах, как от воздействия силы чистой любви. Нет, дело вовсе не в том, что моя магия по силе могла хоть как-то соперничать с божественной Благодатью или Благословением. Причина, по которой монстры вроде бруколаков не уничтожались благословенным оружием столь же эффективно, как от соприкосновения пропитанными любовью венками в том, что даже богам приходилось творить злые вещи, дабы противостоять своим врагам, а это снижало поражающий эффект против нечисти.

В этом не было ничего необычного или предосудительного. Если враг достаёт меч, чтобы уничтожить вас, вы ещё можете убедить его спрятать оружие в ножны, но, когда противник уже бросается на вас, занося клинок над головой, вам остаётся только закрыться щитом и нанести свой удар, чтобы убить и спасти себя. Так поступают и люди, и боги.

Трое других клятвенников тоже активно отгоняли и пытались зарубить неугомонных чудищ. Скаля пасти и оглашая холодную ночь яростным рычанием, клыкастые чудища и не думали отступать. Я в который раз почувствовала чужую мощную и крайне агрессивную магию — силу, которая не позволяла тварям отступиться, а напротив гнала их к нам.

— Колдун, который поднял упырей, уже здесь! — прокричала я скачущему бок о бок со мной клятвеннику.

Воин на миг повернул голову ко мне, в бликах отсвета факелов сверкнула его стальная полумаска и выгравированный на шлеме символ Сварога — пламенный молот. Богатырь коротко кивнул мне, затем что-то выкрикнул и не сильно, но довольно гулко ударил правой рукой по щиту. В тот же самый миг из его каплевидного массивного щита брызнули золотые искры. Сверкающим фейерверком они поднялись вверх, заливая округу мерцающим золотисто-белым сиянием. А затем мелкие светящиеся песчинки-искорки собрались в громадного золотого всадника, размером с летний терем нашего посадника, который поменьше главного, но тоже этажа в четыре высотой…

Прошло всего несколько мгновений, прежде чем, ещё три гигантских золотых всадника засияли в ночи — двое впереди нашего отряда и один позади. Похоже, клятвенник, который на своём белоснежном коне рядом со мной, был за старшего и остальные безмолвно и покорно следовали его примерам и приказам. Вскоре, однако, всадники исчезли, как будто растворяясь во тьме. Или нет?..

Бруколаков всех уничтожили — двоих обратил в камень и разбил на куски лично Окунь, а оставшихся умудрились зарубить обычные ратники. Всё-таки твари не были бессмертными. К моему облегчению и некоторому удивлению, мы не понесли потерь. А вот нескольких раненных коней мне пришлось исцелить прямо в движении, и это несколько измотало меня.

Вскоре горящее поле овсянницы осталось позади, а впереди показались темнеющие между снегами не замерзающие воды Иванки. Однако, при нашем приближении Иванка вдруг взбурлила, вспенилась и начала бурно разливаться, быстро затапливая берег. Тёмная речная вода как будто начала кипеть — на водной глади лопались десятки пузырей, в разные стороны разбегались круги небольших волн, а вверх взлетали тысячи брызг.

Следом из воды быстро появились головы русалок. Только сейчас они предстали вовсе не виде полуголых привлекательных девиц, чем обычно заманивают в воду наивных и девственно чистых сопливых парнишек.

— Благодать Сварога! — выдохнул один из едущих впереди ратников и остановил коня. — Это что за твари?! Это… Это русалки?!

Я выехала вперёд, поравнялась с ним.

— Нам повезло узреть их настоящий облик, — с недоброй улыбкой ответила я.

Всадники впереди обернулись, мельком бросили на меня взгляд.

Вместо человечьих ртов на позеленевших лицах русалок появились широкие почти безгубые пасти, с длинными языками и игловидными зубами. Глаза пожелтели, чуть выползли вперёд и вверх, из-за чего стали походить на лягушачьи. Некогда женственные руки и тела тоже резко преобразились — покрылись рыбьей чешуёй и вздулись от уродливых мускул, а вместо аккуратных вполне себе человеческих ногтей выросли черные когти длинной с указательный палец взрослого мужчины.

— Они что знают, что мы собираемся сделать? — ни к кому в частности не обращаясь, спросил один из воинов.

— Как минимум догадываются, — ответил ему оказавшийся неподалёку Святослав.

— Хватит глазеть! — призвал всех к дисциплине Коцел. — Забыли зачем явились? Выполняем поручение командира гарнизона! Всех и всё, что будет мешать — рубить безжалостно!

Часть воинов спешилась, обнажили мечи, другие натянули луки, а третьи начали снимать висящие на боках коней пузатые мешки и сумки с серебром и облитыми жар-смолой дровами.