Русь (Часть 1)

Она видела странный и приятный сон. Еще в полусне она старалась не забыть его. И ей казалось, что она запомнила его. Но когда она проснулась совсем, от нее ускользнули все подро-бности и она помнила только что-то неопределенное, смутное, где самое главное и приятное было то, что она летала по воздуху, но не на крыльях, а одним внутренним усилием. При этом она испытывала такое острое и такое ясное наслаждение, что оно оставалось у нее несколько времени даже после пробуждения. И она, лежа, старалась еще и еще возобновить или продол-жить это ощущение.

Под влиянием ли сна или просто случайно, она чувствовала себя необычайно легко. Взяв простыню и полотенце, она пошла купаться и на бегу обняла в коридоре и закружила няньку, схватив ее сзади.

- Ой, ну тебя, испугала до смерти... - сказала нянька, улыбаясь на свой испуг.

Ирина выбежала в сад. Блеск солнца, свежесть, прохлада в сырых уголках сада обрадовали ее, как неожиданность. Она была в том счастливом состоянии, когда ко всем людям чувствуется расположение, беспричинная любовь, хочется окликнуть, поздороваться и сказать что-нибудь приятное.

Она искупалась в свежей холодной утренней воде, потом прошла по бугру посмотреть, как бывало в детстве, цветет ли под рожью полевая клубника. И до сих пор ей нравилось забираться в густую, сыроватую от росы траву, и, разбирая ее руками, отыскивать большие белые или розо-вые с наплывами ягоды клубники.

Ирина даже заметила то место, где клубника цвела особенно сильно, около дикой груши, - и, покрыв голову от жаркого солнца сырым полотенцем, пошла по меже между рожью к парку.

Когда она входила в прохладную тень боковой липовой аллеи, мимо которой, по другую сторону сухой канавы, проходила проезжая дорога, она вдруг увидела мелькнувшую за деревья-ми на дороге белую фуражку. Вскочила на канаву и, раздвинув руками ветки орешника, неожи-данно встретилась глазами с Митенькой Воейковым, которого она мгновенно узнала.

- Вы?.. - вскрикнула она весело, почти обрадованно, и перескочила через канаву, забыв снять с головы полотенце. Она подбежала к нему так просто, как будто они были давно знакомы. Она подбежала бы ко всякому в этом настроении с такой свободой и открытостью. Но с лицом и всей фигурой Митеньки у Ирины, кроме этого, связывалось впечатление о том чудесном вечере и ужине на рассвете.

- Как странно... Вы-то откуда взялись? - сказал Митенька, успев подхватить при прыжке ее руку и держа ее в своей.

- Я купалась. А вы?

- Мне вздумалось пройти пешком к Валентину Елагину, - сказал Митенька.

Они смотрели друг на друга с радостными улыбками, в которых было почти недоумение, - отчего так просто и хорошо они встретились, как свои. Как будто они, стеснявшиеся и даже избегавшие друг друга вначале, теперь сблизились за то время, какое не виделись.

- Как хорошо, - сказал Митенька.

- Удивительно! - ответила с веселым недоумением Ирина.

- А бал помните? - спросил Митенька, когда они, перепрыгнув через канаву, пошли по испещренной утренними тенями дорожке.

- Да как же нет! - сказала с порывом Ирина. - Я все помню, все до мелочей, - приба-вила она, крепко сжав руки и сощурив глаза, как бы и теперь вглядываясь в подробности воспоминаний о бале.

- И рассвет?..

- Так вы тоже это заметили? Именно - и рассвет!..

- И ветку сирени?..

Ирина подняла брови, как при упоминании о предмете, о котором она как раз и не помнит.

- Ах да! У меня была ветка сирени.

- Ветка белой сирени... - сказал Митенька. - Нет, это удивительно, что ведь здесь совсем нет какой-то глупой влюбленности, - сказал он, - а это... это что-то так просто и хорошо, что - чудо!

- В том-то и дело! - сказала Ирина, кивнув с улыбкой головой, как будто в этом именно и была приятная странность этой встречи.

- Это все началось со сна... Я видела сон, - прибавила она, засмеявшись при виде удив-ленного лица, какое сделал Митенька, не поняв в чем дело.

- Какой сон?

Ирина рассказывала, идя по дорожке и оживленно повертываясь на ходу к Митеньке Воейкову.

- А! Это ощущение я знаю... Нет, но как странно, - сказал он, остановившись и с удивлением вглядываясь в лучистые большие глаза Ирины, которая несколько наивно и удивленно раскрыла их, еще не понимая, про что он говорит.

- Что странно?

- А вот то, что сейчас. Ведь мы уже не незнакомые чуждые друг другу люди, ведь совсем нет, а между тем мы видим друг друга только второй раз, в общей сложности пятнадцать минут говорим, значит, мы должны бы быть совсем чужие, только раскланяться издали и разойтись, вот что мы должны были бы сделать.

- Конечно!.. - сказала Ирина, засмеявшись и сверкая блеском своих оживленных глаз и свежим возбужденным румянцем щек.

- А это потому, что наша встреча совпала у меня с поворотом жизни на новый путь... Если бы не было этого поворота, я не узнал бы этого настроения и всего, что сейчас, потому что я избегал тогда людей, не поехал бы на именины и... пропустил бы рассвет. Я теперь встретился с людьми, и все оказалось совсем, совсем не так, как я представлял себе.