Русь (Часть 2)

Приехали на выезде села мимо кузницы, из земляной крыши которой росла крапива и около станка для ковки стояли, опустив головы, привязанные, чего-то дожидавшиеся лошади. Проеха-ли по гладкой дороге среди полей овса, сочной темно-зеленой ржи, спускались несколько раз под горки с засохшей глинистой дорогой. И наконец вдали, среди ровных, густо заросших хлебов, показалась плоская, потонувшая в зелени хлебов, красная крыша хутора Александра Павловича.

XLVI

Как мне милы эти небольшие усадебки и хуторки, разбросанные среди однообразно ровных полей!

Нигде не бывает так хорошо ранней осенью, как здесь, когда в маленьком садике наливают-ся, созревают и осыпаются дождем сливы, груши и яблоки, которые ворохами лежат потом в подвальце на свежей соломе, и от них в сенях стоит приятный, спертый яблочный дух, бываю-щий там, где сложено много только что снятых яблок.

На солнечной стороне, на подоконниках низеньких окошечек, всегда стоят бутыли, в которых настаиваются на зиму всяких сортов добрые настойки.

И когда подойдет поздняя осень с туманами и унылым серым небом, наступает самое хорошее время для охотника. И каждое утро он первым долгом выходит на крыльцо, где уже визжат собаки, посмотреть погоду и осенние поля с падающим желтым листом на опушке. И вот в одно такое утро, мягкое и туманное, выбирается на охоту с рогом через плечо, с патронами вокруг пояса и с заржавевшим кинжалом сбоку.

Влажная от тумана земля мягко уминается под ногой; березы на опушке и дубы на полянах сонно роняют листья.

Озими, покрытые обильной росой, серый безветренный осенний денек, осенняя тишина полей с их перекрещивающимися травянистыми рубежами и межами с ниточками горько душистой полыни - все это влечет охотничье сердце оставить привычное теплое местечко на диване у окна.

Хорошо бывает, надевши венгерку с меховыми выпушками на груди и карманах, сесть у крыльца в такое серое утро на сухую быструю киргизскую лошадку и, спустив со своры собак, колесить по зеленям, по бурому осеннему жнивью, продираться, нагнув голову и защитившись руками, сквозь чащу осиновой порубки, выезжать на длинные просеки или на полянки. Все тихо, пусто и сонно. На кустах еще держатся капли воды. Трава свежо, по-осеннему, зеленеет, и ровное серое осеннее небо неподвижно.

А когда выпадет первый снег и покроет зимним белым нарядом двор, столбы ворот и замер-зшие озими, приятно после удачной охоты по свежей пороше приехать с хорошей компанией сюда на ночлег.

XLVII

Когда приехали на хутор и вошли через низкую дверь с тяжелым железным кольцом в сени, на всех пахнуло теплым запахом печеного хлеба и жареного лука.

Гости вошли в маленькую переднюю, потолкавшись в тесноте, развесили свои картузы и шляпы на деревянной вешалке и, потирая с дороги руки, прошли в маленькое зальце с тремя окошечками, диваном и столом. На тесовой перегородке у двери висели маленькие стенные часы с гирями и цветочками на циферблате, которые не шли, и стрелки их стояли на половине третьего.

- А у тебя тут хорошо, - сказал по своему обыкновению Валентин, оглядываясь в зальце и таким тоном, как будто хозяин говорил, что у него плохо. - Ты бы нас осенью как-нибудь пригласил на охоту.

Несмотря на то, что Валентин заговорил об осени, у Александра Павловича было хорошо и летом: заднее крылечко с деревянной щеколдой-вертушкой вело на маленькую терраску и в садик, где в жаркие летние полдни, среди теней, солнечных пятен и кустов малины, с нагревши-мся душным воздухом, было приятно разложить под деревом ковер и лежать, прислушиваясь к беспокойному гуду пчел.

Так как приехали рано, то решили, что спешить некуда и перед охотой можно будет успеть перекусить того-другого.

- Кстати роса высохнет, а то собаки ничего не найдут.

В отгороженном старым плетнем уголке сада была пчельня и виднелись через низкий плетень толстые колоды ульев с дощатыми крышами и висевшей у шалаша на столбике роевней.

- Медом-то угостишь? - спросил Валентин у проходившего мимо с хлопотливым видом хозяина.

Тот только молча торопливо махнул рукой, показывая этим, что ничего пропущено не будет. И через пять минут в сетке, сделанной из старой шляпы, с ножом в одной руке и с дымив-шейся гнилушкой в другой, он уже возился около улья.

Гости, обмениваясь незначительными фразами, сидели на террасе, принюхивались к прият-ному запаху дыма с пчельни, который говорил о том, что сейчас будут принесены в какой-ни-будь домашней деревянной миске прозрачно-желтые, со срезанным краем, душистые соты меда.

- Это хорошо придумал Александр Павлович: мы сейчас немножко подкрепимся, зато уж тогда можно будет закатиться хоть до самого вечера.

- Конечно, на голодный желудок какая охота! Все будешь думать только о том, что скорей бы домой.