Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды

Подобные обычаи бытовали и у славян. Какая-то организация, подобная весталкам, была в крупном святилище в Ромове. Точно так же входивших в нее служительниц-гриваиток ждала смерть за нарушение девственности, как и за небрежность в поддержании священного огня, если он угасал (весталок за такую вину подвергали лишь порке). Согласно Ибн-Фадлану, у русов человеческие жертвоприношения осуществляла тоже женщина-жрица. называвшаяся "ангелом смерти". А следы существования тайных женских союзов сохранялись на Руси вплоть до XIX в. в виде празднования "Честного Семика", куда допускались только незамужние девушки, "кумившиеся" и символически "венчавшиеся" между собой с песнями, в которых упоминалось имя древней богини Лады. Хотя смысл этих обрядов, конечно же. давно был утерян, но свои сборища и ритуалы им тоже предписывалось держать в секрете (см., напр., Мельников-Печерский П. И. "В лесах". М., 1955). Само название "Семик" очень уж близко к имени Смик, который у пруссов был богом девственности. А Лада была богиней любви и плодородия.

Известно, например, описание ее большого храма в Моравии, В нем стояла статуя обнаженной богини с длинными распущенными волосами, держащей в губах бутоны роз, в руках - золотые яблоки и стоящей на повозке с запряженными в нее лебедями. Согласно описаниям, сквозь левую грудь просвечивало сердце и вырывался луч света, а свиту ее составляли статуи трех нагих дев. Причем качество скульптур было настолько высоко, что современники считали их авторами греков. А при храме, кстати, существовал воспитательный дом, где проходили обучение и жили на правах полумонашеской организации 150 девушек из семей знати, выполняя одновременно функции младших служительниц и охранниц храма. Так что сильные элементы матриархата в некоторых сарматских племенах наверняка были не пришлыми, а исконными, сохранившимися с незапамятных времен. И именно савроматские воительницы вошли в русские сказания под именем богатырш-поляниц; их же упоминает и "Повесть Временных Лет", обозначая по-гречески "амазонками", которые "вовсе не имеют мужей".

Сарматы издавна жили рядом со скифами. С IV в. до н. э. их неоднократно подкупали и использовали цари эллинского Боспора в борьбе против Скифии. Так. в 309 г. до н. э. в гражданской войне между сыновьями боспорского царя Перисада Сатиром II и Евмелом первый привлек в качестве союзников скифов и фракийцев, а второй - сарматские племена. Поначалу скифы одолели, разгромив противника в битве, но при осаде меотской крепости Фат, в которой укрылся Евмел, Сатир погиб, а его брат Претан оказался куда более бездарным полководцем и правителем, быстро растерял сторонников и был побежден, Евмел приказал умертвить не только его, но и всех друзей Претана и Сатира, их жен и детей. Лишь сын Сатира спасся и получил убежище при дворе царя Скифии Агара. При Боспорском дворе это означало, естественно, окончательную победу "сарматской ориентации".

Но толчком к переселению послужили не события на Боспоре, а очередной этнический взрыв в Средней Азии. Здесь туранские кочевые племена объединились под руководством Аршака из сакского племени дахов, обитавших на восточном берегу Арала, и образовали народ парфян, а затем повели борьбу за создание своего царства. Сначала оно охватило примерно территорию нынешней Туркмении, части Узбекистана и Казахстана, а потом парфяне вторглись в Иран, выгнали оттуда македонских правителей и подчинили его, возведя на престол династию Аршакидов. Естественно, эти события откликнулись во всем среднеазиатском регионе войнами за передел жизненного пространства. Одни народы терпели поражения и вытеснялись с мест проживания, другие вели завоевательную политику вместе с парфянами (или параллельно с парфянами). И толчок докатился до Дона, вылившись в сарматское вторжение.

До сих пор скифам в родных степях удавалось одолевать всех врагов. Однако сарматы, как и парфяне, произвели революцию в военном деле. Они создали тяжелую конницу - прообраз будущих рыцарей. Всадники, защищенные чешуйчатой металлической броней и шлемами, были вооружены длинными прямыми мечами и четырехметровыми копьями, которые цепочкой крепились к шее лошади, чтобы в удар вкладывалась вся сила движения. У некоторых племен (или в некоторых родах войска) броней защищались даже кони - о подобном снаряжении "азиатских скифов" писал, например, Арриан, во II в. служивший римским наместником в Каппадокии и хорошо знавший парфянское и сарматское вооружение (ему самому пришлось отражать их вторжения). Помпонии Мела также сообщает, что "население Сарматни по одежде и вооружению ближе всего подходит к парфянскому". Снаряжение тяжелой латной конницы парфян и туранцев с длинными копьями, одним ударом способными нанизать несколько врагов, подробно описывает и Плутарх в своих книгах "Лукулл", "Помпеи", "Красе" (что, правда, не мешает ему презрительно именовать "варварами" народы, перенявшие лучшие достижения греческой культуры, в том числе классический театр, а в вооружении и военной технике наголову превзошедшие римлян).