Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды

И кстати, на берегах Черного моря корни «руск» и «рокс» еще полторы тысячи лет оставались взаимозаменяемыми: Известно, что вплоть до XVI–XVII вв. русским пленницам, продававшимся через Крым и Кавказ в азиатские гаремы, довольно часто присваивались имена Роксана и Роксолана — по их национальности. Автор "Велесовой Книги" в IX в. уже искренне считал роксоланов «своими». А многие средневековые западные авторы прямо называли русских «роксоланами», например Михалон Литвин в трактате "О нравах татар, литовцев и московитян" или Вильям Руссель в сочинении "Московская трагедия, или рассказ о жизни и смерти Димитрия, который недавно у русских был государем" ("Иностранцы о древней Москве". М., 1991); о преемственности России и Роксолании упоминает и С. Гербарштейн в "Записках о московитских делах" ("Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев". Л, 1986), Хотя в процессах ассимиляции союзных народов победили язык и культура русов, а не роксоланов. Но любопытно, что даже во времена Киевской Руси славяне в боевых действиях сочетали и сарматскую тактику лобовой удар тяжеловооруженных конных дружин, и тактику ругов — натиск плотного строя тяжелой пехоты, защищенной сомкнутыми щитами и врубающейся в ряды врагов мечами и боевыми топорами — так сражались, например, новгородцы.

Можно найти еще одно упоминание о возникшей в Причерноморье державе. Арабский энциклопедист Х века аль-Масудн, ссылаясь на не дошедший до нас труд о славянах аль-Джарми, жившего на сто лет раньше и собиравшего свои сведения в византийском плену, сообщает, что некогда, задолго до времени аль-Джарми, существовало единое государство славян, которое он называет «Валинана», царя которого он называет «Маджак» ("История России с древнейших времен до конца XVII века". М, 1996). Многие ученые, пытаясь разгадать эту информацию, отождествляли данное название и с Волынью, и с прибалтийским городом Волином, каждый раз натыкаясь на противоречия. Хотя Волин и был очень крупным городом, но на гегемонию в славянском мире никогда не претендовал и объединительной роли не играл. А раскопки на Волыни обнаруживают достаточно бедный набор утвари и простенькие украшения, совершенно не согласуясь с наличием здесь какого-то крупного центра. Но, скорее всего, «Маджак» — это все тот же «Маджудж», т. е. Мадий, память о котором прочно запечатлелась в преданиях Востока, а «Валинана» — это искаженное «Голунь», столица державы Кия, так как после Русколани единого государства у восточных славян не существовало вплоть до конца IX века.

К сожалению, фрагментарность текстов "Велесовой Книги" не позволяет точно восстановить последовательность действий князя Кия, но из них видно, что, утвердив восточную границу по Волге и отразив готов, он начал борьбу за степи. "И так борясь мы познали силу свою и пошли от Голуни и до Сурожской земли… и прямо на юге были греки, и с ними мы торговлю творили" (III, 34). "И тут оделили степями теми роды свои и обрели Скифию Великую" (III, 54). Эта фраза подтверждает, что главной идеей похода русов была реставрация Скифии, погибшей 300 лет назад, память о которой передавалась из поколения в поколение. А из других фрагментов текста ясно, что «Суренжань» — крымское царство скифов — и Приазовье тоже вошли в состав державы Кия, Упоминают об этом и римские источники — в конце II в. Крымская Скифия, постепенно пришедшая в упадок, попадает под власть «роксоланов», Кстати, как уже отмечалось, о применении термина "Великая Скифия" к землям восточных славян говорит и Нестор в "Повести временных лет", упоминает он и о выходе русов к берегам Черного моря: "…Русь, иже живяху в Ексинопонте…"

В борьбе за степи русичи неизбежно должны были столкнуться с языгами. В "Велесовой Книге" мы встречаем много упоминаний о войне (или войнах) с ними, в результате чего победа осталась за русичами — "языци отвратились к югу" (II, 56). Другие источники подтверждают, что языги, вытесненные «роксоланами», во II веке ушли из Причерноморья и окончательно переселились в Паннонию. Но, конечно, эти победы принадлежали не только роксоланам. Их военное усиление и успехи наверняка объясняются тем, что плечом к плечу с ними теперь сражались и славяне, перенимающие сарматский тип вооружения и сарматскую тактику боя. А славянские города и поселения обеспечивали прочную тыловую базу объединенного войска, предоставляя и места для расквартирования, и продовольствие. Да и мастерские оседлых ремесленников имели возможность наладить выпуск оружия более совершенного и в больших количествах, чем ограниченные в сырье и удобствах кузницы кочевников. И барельефы II–III вв., времен Русколани, обнаруженные на ее территории, подтверждают, что русичи действительно сражались не в лаптях и посконных рубахах, На них изображены конные воины, вооруженные длинными копьями, в остроконечных шлемах и длинных чешуйчатых бронях, поверх которых накидывался плащ-корзно. Одним словом, уже тогда очень напоминающие столь привычный нам образ русских витязей, разве что рубахи из цельнометаллических чешуек заменились позже кольчугами.