Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики) (СИ)

- Я вызвал к себе секретаршу - единственного человека, которому я не был безразличен. По-моему, это была ты... Мы с тобой - в гитлеровской Германии... Ужас!

Я попросил у тебя снотворного. Но, в конце концов, сорвался и выложил тебе всё. Ты побледнела. Схватила мою рабочую тетрадь с записями и стала судорожно их просматривать. Потом вдруг вырвала несколько листков и разорвала их - один за другим - на мелкие клочки, и ещё, и ещё... Я смотрел на это спокойно. Мне было уже всё равно... Вдруг в комнату ворвался кто-то из охраны и увидел, как ты уничтожаешь последний лист записей. Он стрелял в тебя, но промахнулся, и не стал повторять вторично, только слегка ранив тебя в руку. Скорее всего, он подумал, что ты смалодушничала, решив, что все мы вот-вот попадем в плен, и стала уничтожать все записи по этой причине. А потому, махнув рукой, он приказал нам выходить наверх. Наверху дул свежий, холодный ветер. Я думал, что нас арестовали, пока не понял, что, видимо, просто собирались взорвать бункер, и потому вывели всех наверх и теперь выносили все записи, какие показались им важными, и аппаратуру. Была ранняя весна. Я впервые за много-много дней увидел пронзительно-синее небо и белые, мягкие облака. Впрочем, уже где-то поблизости воняло гарью и слышались выстрелы. Ближайший отсюда город был взят противником. И почему-то у меня на душе было легко. Хотя я и не знал, что нас ждёт впереди...

Сергей долго-долго молчал. Потом буднично закончил: "Такие вот дела".

Только тогда Наталья отозвалась:

- Странно... Это - что, воспоминание прошлой жизни? Николай говорил, что с ним было здесь такое... Или - просто информация по каналу? Почему именно гитлеровская Германия?

Сергей ничего не ответил. Он подавленно молчал.

Глава 33. Последний общий Магнит.

В лагере Дианы было поспокойнее, чем у главного костра.

Андрей и Гера быстро поставили палатку, и после этого Андрей пошел к "Дедушке", набрать воды, да так и пропал. Гера, поскольку его-то никто ниоткуда не прогонял пока, решил пробраться в "лагерь неприятеля", разведать обстановку.

Там, за столом, теперь сидели Евграфий и Эльмира, и, как всегда, призывали к "единой космической работе".

- И кропоткинцы, которые посылают всем любовь, и больше ничего не умеют, и вы, ставропольцы, которые запутали всех своими сложными конструкциями, должны объединиться, ведь самое важное - это объединение. А оно будет, если закончатся разброд и шатания, а закончатся они - лишь при железной дисциплине. Нужен сильный руководитель, и я предлагаю Евграфия, - прислонясь к тому самому дереву, на котором висел вечевой колокол, убеждала всех Надежда.

- Ну...Я, конечно, согласен, так сказать, координировать всех, если Учителя помогут, - Евграфий сделал вид, что смущается.

- Конечно! Если не вы - то кто? - взволнованно вопрошала Матушка Мария.

- Мы много ссоримся в последнее время. Понятно, что это происки тёмных. Тем не менее, нам следует сплотить ряды и отбросить распри. Это касается и руководителей разных групп, между прочим, - сказал Евграфий. - Мы между собой не находим общего языка, а люди всё это видят.

- Надо посвятить Магнит всеобщему единению и согласию, - предложил Вадим.

- Но, вы же не согласитесь на моё им руководство? - спросил его Евграфий.

- Почему же? Ради общего объединения, я согласен на всё, - ответил тот.

- Хорошо. Тогда я объявлю на сегодня важный, объединяющий, огненный Магнит!

В это самое время, Андрей сидел на краю той самой поляны, где уединялись Сергей и Наталья. Любовался на полевое разнотравье и размышлял о жизни.

"Был когда-то светлый и чистый канал, - подумалось ему. - Здесь работали и постигали что-то новое для себя, приезжали сюда отдохнуть духовно и физически. Но всё изменилось. Слишком близкое слияние сознаний и душ грозит теперь или тоталитарной сектой, или - шестой палатой. На Поляну кинулись все, кто потерял веру, ориентиры; у кого выбит стул под ногами. Имя им - легион. Где-то в других местах мира есть традиция, которая удерживает поток ищущих в нормальных рамках, в допустимых размерах. Но здесь нет никаких традиций, никаких рамок: была лишь подмявшая всё под себя вера в строительство коммунизма. Но иссякла, и больше на неё никто не клюнет. А потом, поток свободно хлынувшей эзотерики и религий всех видов, слитый в один котелок, стал угрожать взрывом мозга.

Возможно, усиление энергий, данных на самораскрытие, вредоносно здесь и сейчас. Его следует...остановить. Ученичество не может быть массовым. Особенно, если Учителя с большой буквы вытеснили всех учителей с маленькой, человечных и слабых... Для них...не осталось ни места, ни сочувствия".

Объединяющий Магнит, с согласия всех лидеров групп, назначили на полночь. Закатное солнце в этот вечер тонуло в кроваво-красных облаках и казалось зловещим. По краям предполагаемого Магнита и в его будущем центре, у большого камня, разожгли огромные костры. Люди сгруппировались вокруг костров, в центре Поляны.