Русь эзотерическая

— Это вероятно. Скорее всего, ты нашёл место будущего прорыва. Посмотреть надо. Чем скорее, тем лучше. Может, прямо сейчас покажешь мне это место? — насторожился Андрей.

— Тяжело там, дать, — вздохнул дядя Юра, — Я прошлый раз улепётывал оттуда — только пятки сверкали. Ну, да ладно, пошли, проведу.

— А ты, Николай, будь сейчас на Мандале, контролируй поток, строй связь с высшими силами, — распорядился Андрей быстро, — А ты, Гера, не ставь пока палатку, ещё успеешь, а возьми пока гитару и развлекай народ, и ни в коем случае не пускай никого близко к Николаю, чтобы ему никто не мешал.

— К-какой народ? — спросил, озадаченно оглядываясь по сторонам, Гера.

— Который сейчас сюда привалит, — бросил, быстро уходя вслед за Юрой, Андрей.

Дядя Юра и Андрей пошли по узкой тропке, идущей вдоль реки, пересекли её намного ниже лагуны и устремились далее вверх, прямо к дороге, ведущей на море, которая серпантином уводила их всё выше и выше. Позже от этой дороги они свернули в направлении, указанном Андрею дядей Юрой и долго молча петляли по лесным узким тропкам, пока не достигли вновь грунтовой дороги. По этой дороге, местами мокрой от луж, они пошли вдоль речного берега, то удаляясь от него в сторону, то снова к нему приближаясь.

— Дать, скоро придём, кажется, — сообщил наконец дядя Юра, — Хотя, не люблю я с инферналами работать.

— Ну, они в пышном цвете ещё не полезли, — заверил его Андрей, — Впрочем, возвращайся уже обратно, Юра, я уже почуял, где то самое место.

— Ну, раз привёл я тебя сюда — так уже не кину. Вместе и дальше пойдем, где наша не пропадала! — возразил ему дядя Юра.

У могилы погибшего во время боя лётчика было тихо. Куда-то вдруг подевались разом все птицы. Никто не шуршал в кустах. Было глухо и темно. Андрей свернул немного в сторону от дороги и остановился на небольшой ровной площадке, заросшей бурьяном. На этой площадке возвышался небольшой светло-серый камень. Андрей достал из холщовой сумки мелкие белые камешки кварца и выложил вокруг камня небольшой круг. Затем мелом прочертил на камне в нескольких местах различные знаки. В центре камня он закрепил вертикально с помощью воска небольшую свечу, а рядом со свечой таким же способом закрепил вынутый из холщовой сумки деревянный крестик. С другой стороны от свечи он положил половину буханки хлеба. Опустившись затем рядом с камнем на колени, он жестом пригласил дядю Юру к нему присоединиться, стать по другую сторону камня. Они оба оказались внутри белого круга.

Затем Андрей начал читать молитвы, канонические и не очень, а также на латыни и санскрите. При этом он зачем-то направил свой медальон — прозрачный круг с глазом — прямо на камень. И тут вдруг всё пространство вокруг быстро начало заполняться едким, зловонным коричневым туманом. Стало очень тяжело. Подкашивались и наливались свинцом ноги. Но Андрей продолжал читать то ли молитвы, то ли заклинания, то по-русски, то на незнакомых дяде Юре наречиях. Бурый газ стал темнеть и уплотняться, приобретая смутные очертания высокой фигуры. Амулет Андрея внезапно лопнул со звуком, похожим на звук расколовшегося большого оконного стекла.

Зловоние усилилось, и наступила тьма. Но, неровным голосом, переставляя и путая слова, Андрей продолжал читать молитвы, хотя кровь застывала в жилах и отказывала память. Но вот его голос зазвучал все тверже и тверже, он призвал внутренне Богоматерь и все силы небесные на помощь, и слабый свет заструился тонким лучиком. Голос Андрея окреп и зазвучал ярко и отчетливо, будто в храме. Затем Андрей резко вскинул вверх руки и с силой выкрикнул последнее заклинание, после чего фигура из бурого тумана стала расползаться на куски, оседать, таять, как дым… Когда она полностью исчезла, то Андрей трижды перекрестил камень. А затем вновь начал читать длинное, завершающее заклинание на латыни.

Но вдруг, когда смрад ещё оставался в круге, до конца растаяла и погасла свеча, установленная на камне. Коричневый туман вновь соткался и завис над камнем небольшим облачком. Андрей, вытянув вперед руки, стал спешно читать теперь уже православные молитвы, и вдруг над крестом внезапно появилось легкое сияние, которое, разрастаясь, стало сжигать плотный коричневый туман. Запахло ладаном. Смрад и коричневый дым постепенно исчезли. Андрей, не останавливаясь, прочитал ещё несколько раз запечатывающее заклинание. Потом встал на ноги во весь рост и начал читать нараспев «Отче наш»… Оттаявший дядя Юра приподнялся, и вместе с Андреем несколько раз прочёл «Отче наш» на старославянском. Затем Андрей прочитал «Отче наш» ещё и на латыни, и на древнегреческом, после чего, во всю силу лёгких, гаркнул:

— Амен!

…Не было уже сияния над камнем — но не было и зловония. Мир из ирреального, нездешнего вновь становился знакомым и привычным. Снова подул ветерок, засияло солнце, запели птицы, застрекотали кузнечики, и бледно-серые неясные очертания сменились разноцветьем красок, широким спектром разных звуков и пряным запахом трав.