Русь эзотерическая

Немного погодя, сидевший у костра Андрей изъял из глубины своей холщовой сумки серую папку с верёвочками и вынул из кучи бумаг, в ней хранящихся, стандартного формата лист, наклеенный на картон. Он протянул его Сергею, который стал внимательно рассматривать имеющиеся на этом листе странные изображения.

— Это — карта галактики. Где ты сейчас находишься? — спросил у него Андрей, — Только, ты особенно не думай и не рассуждай. Как бы отключись — и веди руку туда, куда хочешь, куда её притягивает.

Сергей стал очень быстро двигать по карте рукой, выписывая очень сложные кривые.

— Что это? Траектория полёта? — усмехнулся Андрей, — Так я и думал: он находится везде! А ты, Наталья? Возьми карту. Наталья взяла в руки карту и попыталась сосредоточиться.

— Я не знаю, — сказала она через некоторое время, в смятении вернув карту Андрею.

Диана в этот момент оторвалась от разглядывания своей книги и строго посмотрела в её сторону. А затем повернулась к Андрею и спросила у него:

— И чего же это она такая… инфантильная?

— Этого не надо было говорить вслух, — мягко ответил Андрей, глядя на Диану. …Странный это был разговор! Будто сама Наталья не понимает или не слышит того, что о ней сейчас говорят, будто она — пустое место.

— Да я не понимаю, как она вообще живёт? Разве можно быть такой, как она, в нашем мире? — снова, и довольно зло, спросила Диана.

— Я же совсем недавно говорил, что каждый человек — это совершенно своеобразный мир, и эти миры не похожи один на другой. Я не могу мыслить так, как она, и не знаю, что происходит сейчас в её мире, Но это вовсе не означает, что её сознание в чем-то хуже или лучше моего, — ответил Андрей Диане, вкрадчиво, будто разговаривал с маленьким ребёнком.

Немного погодя, Андрей убежал за водой к «Дедушке», на обратном пути намереваясь запастись и ветками для костра. У костра, около Дианы, остались только ее пациенты, а также Наталья, Сергей и бабушка Валентина.

Диана сосредоточенно и молча пила чай, будто рассматривая что-то на дне стакана.

— Диана! Ты обещала вчера рассказать нам, кто такой Люцифер, — внезапно напомнила ей Тая.

— Значит, вы хотите знать всё о добре и зле? И хотите выяснить, наконец, кто такой Люцифер? — загадочным голосом спросила ее Диана.

Тая смутилась.

— Это очень просто… Я вам сейчас это объясню, — продолжила Диана тихо.

И, после некоторой паузы, проведенной в задумчивости и сосредоточении, начала:

— Перед некоторыми людьми и сущностями судьба ставит позитивные вопросы: помочь ли другому, пожертвовать ли собой, посвятить ли себя любимому делу… И — подобные им. И, отвечая на них утвердительно, человек становится положительным героем. Или даже — спасителем мира, или своего народа. Но иногда перед людьми судьбою ставятся совсем другие вопросы, предлагающие выбрать не позитив или негатив, а совершить гораздо более сложный выбор. К примеру: предать товарищей, чтобы близкие люди остались жить — или умереть вместе с близкими, никого не предав. Или: оставить семью ради веры и пуститься в дальний путь, или же — пахать на своих близких, севших тебе на шею, до конца жизни, из чувства долга, и отступиться от мечты. Разный бывает в жизни выбор. И многие делают его вроде бы неправильно. Предают, чтобы жить. Уходят от родственников ради духовной практики. Ставят искусство выше жизни. Это — выбор Люцифера. Выбор свободы от обстоятельств, от обязательства перед кем-то. Потому, что именно этот выбор предполагает внутреннее развитие, что бы ни говорили об этом окружающие.

И, кроме того, парадокс заключается в том, что Бог заранее знал о выборе, сделанном Люцифером, потому что знал всё о его внутренней сути. Люцифер же выбрал бросить человечество на произвол судьбы — и быть свободным от связывающих пут. Конечно, став при этом нелюбимым. Но думаю, что Бог может только позавидовать Люциферу в этом отношении: ведь Бога так любят! А что может быть обременительней чужой, ненужной тебе, любви? Тем более что люди требуют от любимых многого: чтобы и они нас любили, чтобы соответствовали нашему представлению о них, чтобы вели себя определенным образом и соответствовали нашим идеалам. Того же самого мы хотим и от Бога. А чего мы требуем от Люцифера? Сгинь, нечистый? Отвернись от нас? Смешно! Он это давно уже сделал: и отвернулся, и сгинул. И — устремился мыслью к звездам. Люцифер — означает «несущий свет». Чтобы быть собой, он позволил себе уйти от людей. За это человечество его и не любит.

— И что Вы предлагаете людям? — спросил Александр Евгеньевич.