Читаем Русь и ее самодержцы полностью

Первый русский общегосударственный Судебник 1497 г. установил переход крестьян в Юрьев день как закон на всей территории Русского государства. Но в конце XVI в. в жизни русских крестьян наступили драматические перемены. Крестьяне утратили ту относительную свободу, которую давал Юрьев день. Правительство Ивана IV предположительно в 1581 г. в условиях разрухи, которая явилась результатом Ливонской войны и опричнины, отменило право выхода в Юрьев день и установило «заповедные лета», годы, в которые запрещался переход крестьян от одного землевладельца к другому. С введением «заповедных лет» выход крестьян запрещался окончательно. Таким образом, состоялось законодательное оформление крепостного права в России, ставшее нормой на долгие века. Попытка Бориса Годунова частично восстановить выход крестьян указом 1601 г. имела временный характер.

Окончательно проблема закрепощения учеными не решена. Историк В.Н. Татищев (1686–1750) считает, например, что крестьян закрепостил Борис Годунов официальным законом 1592 г., отменившим право перехода в Юрьев день.

Считается, что текст закона утерян.

<p>ДМИТРИЙ ЦАРЕВИЧ</p>(р. 1582 — ум. 1591)

Сын царя Ивана IV. После смерти отца (1584) Дмитрий вместе с матерью Марией Нагой и ее родственниками был выслан боярским советом из Москвы в Углич под специальный надзор из опасения политических интриг со стороны Нагих в пользу малолетнего царевича.

15 мая 1591 г. Дмитрий погиб в Угличе. Действительные причины его смерти точно не выявлены. После официального расследования князем Василием Шуйским смерть была объявлена несчастным случаем, но в народе ходили упорные слухи об убийстве царевича людьми Бориса Годунова.

Дмитрию, брату Федора, шел восьмой год, и он был опасен как Федору, так и Борису, потому что года через четыре он мог быть провозглашен царем. Но по изложению Н.М. Карамзина, убийцы Дмитрия, Данила Битяговский и Никита Качалов, могли действовать и без ведома Бориса. Они просто могли сообразить, что смерть Дмитрия выгодна Борису и действовать самостоятельно ему в угоду.

Убийство произошло без свидетелей. Кормилицу Орину, которая гуляла с Дмитрием, оглушили, перерезали горло ребенку, а потом стали кричать, что царевич наткнулся на нож сам. Когда мать Мария Нагая подняла мертвого царевича и пошла с ним к церкви, ударили в колокол, и собравшийся народ забил убийц камнями.

Н.И. Костомаров приводит отрывок из повести А.Ф. Бычкова, считая описание картины происшедшего наиболее достоверным: «И того дни (15 мая), царевич по утру встал дряхл с постели своей… и испивши пошел с кормилицею погуляти; и в седьмой час дни, как будет царевич противу церкви царя Константина, и по повелению изменника злодея Бориса Годунова, приспевши душегубцы ненавистники царскому кореню Никитка Качалов и Данилка Битяговский кормилицу его палицею ушибли, и она обмертвев пала на землю, и ему государю царевичу в ту пору киняся перерезали горло ножем, а сами злодеи душегубцы вскричали великим гласом. И услыша шум мати его государя царевича и великая княгиня Мария Федоровна прибегла, и видя царевича мертва и взяла тело его в руки, и они злодеи душегубцы стоят над телом государя царевича, обмертвели, аки псы безгласны…»

Дело о гибели Дмитрия расследовал Василий Шуйский в пользу Годунова. Один из летописных материалов того времени говорит: «Князь Василий, пришед с товарищи в Москве и сказа царю Федору неправедно: что сам себя заклал».

Из той же летописи нам известно, что Шуйский, которого считали человеком не злым, плакал во время следствия в Угличе над телом зарезанного ребенка. Однако благоразумие и инстинкт самосохранения заставили его говорить неправду.

3 июня 1606 г. Дмитрия причислили к лику святых. Его мощи поместили в Архангельском соборе.

<p>ФЕДОР БОРИСОВИЧ ГОДУНОВ</p>(р. 1589 — ум. 1605)

Царь всея Руси (1605 г). Сын Бориса Годунова и Марии Григорьевны Скуратовой-Бельской. Вступил на престол 14 апреля 1605 г. после смерти отца. Москва присягнула ему «без ропота и волнений».

Федор Годунов был полным, очень сильным физически, розовощеким юношей, одаренным от природы умом и способностями. Борис Годунов, сам не имевший образования, постарался дать образование сыну и приучал его к государственным делам.

Федор Годунов начал правление с того, что сразу отстранил от командования войсками против самозванца князя Мстиславского и назначил вместо него Петра Федоровича Басманова, который, правда, не оправдал его надежд.

Известно, что Федор Годунов участвовал в составлении лучшей для своего времени карты Русского государства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наша история

Быт и нравы царской России
Быт и нравы царской России

В этой книге представлена дворцовая жизнь русских царей, обычаи и быт царских дворов и русского народа с древнейших времен до начала XX века, включая правление последнего царя.Вместе с рассказом о национальных традициях, обрядах и обычаях в книге широко представлена тема нравственного состояния русского общества, что особенно актуально в наше непростое время, когда в стране отмечается падение нравственности.Сейчас нам как никогда важно знать, какими мы были, чтобы понять, какие мы есть и почему такими стали. Это позволит нам не повторять ошибок наших предков и не чувствовать себя изгоями при интеграции в сообщество цивилизованных стран.В книге также можно найти сведения об армии, торговле, государственном устройстве, религиозных отношениях и т. д., а материал книги расположен так, что позволяет легко найти ту информацию, которая интересует читателя.Книга содержит обширный тематический материал и предназначена для самого широкого круга читателей, в том числе и студентов.«Наше древнее общество ...сложилось путем непосредственного нарождения, без участия каких-либо пришлых, чуждых ему элементов. Варяжское вторжение, изгнание распустилось в нашем быту, как капля в море, почти не оставив следа. Своеобразная сила нашего быта так велика, что самая реформа и можно сказать революция Петра оказалась во многом совершенно бессильною».«Идея самостоятельности, нравственной независимости была нераздельна с идеей самовластия, а еще ближе, с идеей самоволия и своеволия. Вот почему мы, люди другого времени и других понятий о законах нравственности, не имеем права слишком строго судить об этом неизмеримом и безграничном своеволии и самовластии, которое так широко господствовало в нашем допетровском и петровском обществе, и особенно мало имеем права осуждать за это отдельные, а тем более исторические личности, которые всегда служат только более или менее сильными выразителями идей и положений жизни своего общества... Своеволие и самовластие в ту эпоху было нравственною свободою человека; в этом крепко и глубоко был убежден весь мир-народ; оно являлось общим, основным складом жизни».И.Е. Забелин о российской самобытности

Валерий Георгиевич Анишкин , Людмила Валерьевна Шманева

Культурология
Русь и ее самодержцы
Русь и ее самодержцы

Настоящая книга, по сути своей, является справочником, содержит выверенные сведения о возникновении Руси и ее становлении как государства и знакомит читателя с концепциями выдающихся российских историков, в числе которых Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и др.В кратком изложении даны наиболее заметные и значительные события, происходившие на земле русской, например, татарская неволя, семибоярщина, польская интервенция, восстание декабристов и др.Основу книги составляет краткое (справочное) описание периода правления каждого из восьмидесяти самодержцев от Рюрика до Николая II Романова в хронологическом порядке. Кроме того, она снабжена таблицами с генеалогическим древом Рюриковичей и Романовых.Книга предназначена школьникам, студентам, а также всем, кто интересуется историей России.

Валерий Георгиевич Анишкин

История / Образование и наука
Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России
Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России

Могла ли история России сложиться иначе? В книге повествуется о некоторых «развилках» на историческом пути России, ситуациях выбора из нескольких возможных сценариев, когда судьба нашего Отечества могла обрести другую траекторию. Противостояние Державности и Свободы, спор альтернатив и значимость «исторической случайности», роль исторических личностей, границы «пространства возможного», цена выбора — все это подается в историко-публицистическом контексте. Автор стремится перешагнуть через стереотипы исторического сознания, спровоцировать читателя на размышления, показать, что всякая история — это еще и набор альтернатив, что у России нередко был выбор, возможность хотя бы на время разомкнуть круг чередования реформ и контрреформ, свободы и «казармы», рывков вперед и провалов в прошлое. Для широкого круга читателей.

Владимир Николаевич Шевелев

Фантастика / История / Альтернативная история / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература