Русь и кочевники

Татарские дани обычно отправлялись в Орду в виде серебряных слитков — «саумов». Источники неоднократно упоминают также об отправке в Орду золота и серебра в гривнах и рублях[404]. В Орду из русских княжеств шло такое большое количество серебра, что у восточных авторов сложилось представление о Руси как о стране серебряных рудников. Арабский автор 30-х годов XIV в. даже писал, что в стране русских имелись «серебряные рудники и из страны их привозят саумы, т. е. серебряные слитки»[405]. Марко Поло также утверждал, что у русских «много серебряных руд, добывают они и много серебра»[406].

Постоянная утечка серебра и других драгоценных металлов в результате татарских погромов и систематического ограбления при помощи дани имела тяжкие последствия для экономики феодальной Руси. В Северо-Восточной Руси, особенно в «низовских землях», с середины XIII в. наблюдается своеобразный «серебряный голод». Отлив серебра привел к резкому уменьшению веса серебряной гривны: она уменьшилась вдвое, с 195 г до 97,5 г (Разрубленная пополам гривна стала называться рублем). Показательно, что в Новгороде и Пскове, непосредственно не подергавшихся татарскому погрому, сохранилась прежняя серебряная гривна весом 195 г. Нехватка серебра отрицательно сказывалась на развитии товарно-денежных отношений.

5

Монголо-татарское нашествие XIII в. нанесло тяжелый удар культуре Древней Руси. В огне татарских погромов погибли многие драгоценные памятники русской литературы и письменности. «Библиотеки», Обычные для домонгольской Руси, стали редкостью. Летописцы рассказывая о разгроме русских городов, горестно отмечают, что монголо-татары «книги одраша». Летописи, хронографы поучения, жития, поэтические повести домонгольского времени дошли до нас в редких списках, к тому же сильно испорченных малограмотными переписчиками. Только в Одном списке сохранился изумительный образец древнерусской литературы — «Слово о Полку Игореве», имевший, несомненно широкое распространение в домонгольской Руси.

Монголо-татарское нашествие привело к длительному упадку русского летописания, которое в домонгольское время достигло очень высокого уровня развития. Упадок летописания после «Батыева погрома» проявился в прекращении летописной работы во многих крупных Культурных центрах феодальной Руси (в разоренной старой Рязани, в сожженном Батыем и подвергавшемся многочисленным татарским «ратям» Владимире, в Чернигове, Киеве). Работы по составлению общерусского летописного свода были перенесены в Ростов, мало пострадавший от нашествия. Именно в Ростове, по мнению М.Д. Приселкова, был составлен общерусский свод 1239 г.[407]

Упадок русского летописания проявился также в значительном обеднении содержания Летописей. Летописные записи стали краткими, почти совершенно отсутствовали в них обобщения разнородных событий, утратилась живость изложения домонгольских летописцев. Лаконичные записи о поездках князей «в Орду», о татарских «ратях» и литовских «наездах», о церковных событиях и усобицах князей — вот, по существу, и все содержание летописей за вторую половину XIII в. Летописные своды этого времени являлись, как правило, простой компиляцией, механическим собранием предыдущих записей, не объединенных «политической волей» летописца. «Именно в этой безыдейности летописания, — отмечает Д.С. Лихачев, — сильнее всего сказалось тлетворное влияние чужеземного ига»[408].

Тлетворное влияние монголо-татарского ига, которое «оскорбляло и иссушало саму душу народа, ставшего его жертвой» (К. Маркс), проявилось и в переработке антитатарских памятников письменности, а также в стремлении церковных летописателей смягчить описание ужасов и жертв нашествия. Так было смягчено антитатарское «житие» Михаила Черниговского, к которому для оправдания убийства этого князя в Орде была добавлена запись об избиении им татарских послов[409]. Несомненно, смягченными являются записи северорусских летописцев о гибели в Монголии великого князя Ярослава Всеволодовича: они весьма неопределенно отмечают, что князь Ярослав «преставися во иноплеменницех, ида от Кановичь», в то время как антитатарски настроенный южнорусский летописец прямо утверждает, что великого князя «зелиемь оумориша»[410]. Некоторые летописцы, отражая политику сотрудничества с татарами владимирских великих князей и протатарскую позицию церковников, дают искаженную картину «Батыева погрома», преуменьшают зверства монголов. Так, в Лаврентьевской летописи ничего не говорится о героической обороне Козельска, очень скупо освещаются события обороны Киева и других южнорусских городов, совершенно ничего не сообщается о «льсти» и вероломстве монголо-татар, а в записях второй половины XIII в. по отношению к ордынским ханам выдерживается вполне лояльный тон. Владимирские летописцы с удовлетворением отмечают, что русских князей принимали в Орде «с честью» и отпускали «много почтиша».