Русь и кочевники

Штурму Владимира предшествовал разгром татарским отрядом города Суздаля. Летописец сообщает, что «Татарове, станы свое оурядивъ оу города Володимеря, а сами идоша взяша Суждаль». Этот короткий поход вполне объясним. Начиная осаду столицы, татары узнали об отступлении Юрия Всеволодовича с частью войска на север и опасались внезапного удара. Наиболее вероятным направлением контрудара Юрия мог быть Суздаль, прикрывавший дорогу из Владимира на север по реке Нерли. На эту крепость, находящуюся всего в 30 км от столицы, мог опереться Юрий Всеволодович.

Суздаль, оставшийся почти без защитников и лишенный ввиду зимнего времени своего основного прикрытия — водных рубежей, был взят монголо-татарами с ходу; во всяком случае, 6 февраля татарский отряд, громивший Суздаль, уже вернулся к Владимиру. Суздаль был разграблен и сожжен, население его перебито или уведено в плен; были уничтожены также поселения и монастыри в окрестностях города.

Между тем подготовка к штурму Владимира продолжалась. «В субботу мясопустую, — сообщает летописец, — начаша наряжати лесы и порокы ставиша до вечера, а на ночь огородиша тыном около всего города Володимиря». Непрерывно били татарские камнеметные орудия — «пороки». Для устрашения защитников города завоеватели проводили под стенами тысячные толпы пленных. В этот решительный момент, накануне общего штурма, руководившие обороной князья бежали из города. По сообщению южнорусского летописца, князь Всеволод Юрьевич «оубояся» и «самъ из град изииде с маломъ дроужины и несы со собою дары многий, надеяше, бо ся от него (Батыя. — В.К.) животъ прияти»[156], но был убит татарами. Суздальский летописец, явно стремясь замолчать этот позорный эпизод, ограничивается туманным замечанием о том, что «Всеволодъ с братом вне града убиты»[157].

6 февраля стенобитные машины монголо-татар в нескольких местах пробили городские стены, однако в этот день защитники Владимира сумели отбить штурм и «во град ихъ не пустили».

Рано утром следующего дня штурм Владимира возобновился: «В неделю мясопустую, по заоутрени, приступиша к городу месяца февраля въ 7 [день]». Основной удар монголо-татары наносили с запада, со стороны «Нового города», где стены не были прикрыты естественными препятствиями. Стенобитные орудия пробили городскую стену «у Золотых Ворот, у св. Спаса». Прорыв «от Золотых Ворот», о котором сообщают летописцы, не следует понимать буквально: татары разбили не каменную твердыню ворот, а деревянную стену неподалеку от них, что было гораздо легче. Об этом свидетельствует указание летописцев на направление прорыва — «у святого Спаса». Церковь Спаса располагалась в «Новом городе», несколько южнее Золотых Ворот. Н.Н. Воронин на основании анализа летописных текстов и обследования Золотых Ворот прямо утверждает: «Не видно, чтобы татары тратили силы на осаду каменной твердыни Золотых Ворот; видимо, не на них был направлен обстрел пороков»[158]. Одновременно или несколько позднее укрепления «Нового города» были прорваны еще в нескольких местах: у «Ирининых», «Медяных» и «Волжских» ворот. «Наметавше в ров сырого леса» (во избежание поджога завалов защитниками), монголо-татары с разных сторон ворвались в «Новый город». Летописец сообщает, что татары «от Золотых Ворот, у св. Спаса внидоша по примету чересъ город, а сюде от северныя страны от Лыбеди ко Оринипым воротом, и к Медяным, а сюде от Клязмы к Волжскым воротом, а тако вскоре взяша Новый град»[159]. Ворвавшись за городские стены, татары «запалиша и огнемъ». Во время пожара погибли многие защитники «Новогогорода» («людье уже огнем кончаваются»)[160].

К середине дня 7 февраля объятый пожаром «Новый город» был захвачен монголо-татарами («взяша город до обеда»). По пылающим улицам оставшиеся в живых защитники «Нового города» бежали в средний, «Печерний город» («и вси людье бежаша в Печернии городъ»). Преследуя их, монголо-татары ворвались в «Средний город». Видимо, большого сопротивления здесь им оказано не было, так как летописцы даже не упоминают о каких-нибудь боях на стенах «Среднего города». В.Н. Татищев пишет, что «оборонять было уже некому, многих тут побили и пленили»[161]. Так же с ходу были прорваны монголо-татарами каменные стены владимирского детинца, последнего оплота защитников владимирской столицы. Далее летописцы сообщают о драматическом эпизоде сожжения татарами соборной церкви, где собралась великокняжеская семья и «множество бояр и народа». Гибель в огне укрывшихся в соборе людей — последний эпизод обороны великого города.