Русь и Литва

О призывах литовских князей в Господин Великий Новгород говорится в отдельной главе. А здесь я хочу сделать некоторые обобщения. Довмонт был, видимо, этническим литовцем, то же можно сказать и о его дружине. Довмонт был язычником, но по прибытии в Псков немедленно крестился вместе с дружиной. На момент приезда Довмонт достаточно хорошо владел русским языком, хотя это и был не родной язык. А вот все остальные литовские князья, приезжавшие в Псков, Новгород и Москву, имели большую или меньшую примесь русской крови, родным языком их был русский, а главное, они уже были крещены по православному обряду. Поэтому население русских городов без проблем принимало литовских князей, не делая особой разницы между ними и князьями Рюриковичами.

Отмечу и еще один важный момент. В Новгороде, Пскове и Москве призванные литовские князья имели очень сильную конкуренцию со стороны Рюриковичей. На эти столы были десятки конкурентов. В такой ситуации решающим фактором становилось воинское мастерство и личная смелость князя. Определенную роль играли и корысть князя, и его стремление менять жизнь доверившихся ему горожан. В последнем Гедеминовичи заметно выигрывали по сравнению с большинством Рюриковичей, особенно с родней Александра Невского.

А теперь представим себе, как должна была принимать князей типа Довмонта и Остея Южная и Западная Русь, где конкуренция Рюриковичей была куда слабее, а то и отсутствовала вообще.

Глава 8 Киев с 1242 г. по 1550 г.

Осенью 1240 г. Киев подвергся разорению ратями Батыя. Татары установили многочисленные осадные орудия перед юго-восточными Лядскими (Польскими) воротами Киева, где лесистый склон обеспечивал хорошее укрытие. Через несколько дней ворота были разрушены, и татары ворвались в Киев. Свыше суток бой шел внутри города. Последние защитники дрались насмерть у Десятинной церкви в самом центре Киева. 6 декабря татарам удалось, используя пороки (тараны), разрушить церковь, и сотни горожан погибли под ее обломками.

В начале 1243 г. Ярослав Всеволодович получил в Орде ярлык на Великое княжество Владимирское, в состав которого, по мнению татар, входил и Киев. Сразу после этого (не исключено, что и заранее) Ярослав отправил в Киев своего наместника боярина Дмитрия Ейковича. После смерти Ярослава татары в 1250 г. дают его старшему сыну Александру Невскому ярлык на Киевское княжество, а следующему по старшинству князю Андрею — ярлык на Великое княжество Владимирское. Но Александр принципиально не захотел ехать в Киев. После Батыева погрома не было восстановлено и десятой части города. Так что кормиться князю и его дружине в Киеве было нечем, да и в любой момент могли нагрянуть татары. В итоге Александр Невский несколько месяцев погостил у брата Андрея во Владимире, а потом отъехал в Новгород.

Надо ли говорить, что Александру неуютно жилось в Новгороде, где его ненавидела значительная часть горожан. И вот царский официальный историк С. М. Соловьев вынужден признать, что «в 1252 году Александр отправился на Дон к сыну Батыеву Сартаку с жалобою на брата, который отнял у него старшинство и не исполняет своих обязанностей относительно татар. Александр получил старшинство, и толпы татар под начальством Неврюя вторгнулись в землю Суздальскую. Андрей при этой вести сказал: «Что это, господи! покуда нам между собою ссориться и наводить друг на друга татар; лучше мне бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им». Собравши войско, он вышел против Неврюя, но был разбит и бежал в Новгород, не был там принят и удалился в Швецию, где был принят с честию. Татары взяли Переяславль, захватили здесь семейство Ярослава, брата Андреева, убили его воеводу, попленили жителей и пошли назад в Орду. Александр приехал княжить во Владимир»^{67}

.

Итак, Александр Невский стал великим князем владимирским, но при этом он остался и киевским князем. Однако ни Ярослав Всеволодович, ни Александр Ярославич после 1240 г. ни разу не были в Киеве. Приемники Невского на престоле Великого княжества Владимирского Ярослав Ярославич и даже Иван Данилович Калита в числе своих титулов имели «князь киевский». Но, вероятнее всего, это была чистая формальность. Нет ни прямых, ни косвенных данных, чтобы установить хотя бы приблизительно, когда Киевская земля вышла из подчинения великих князей владимирских.

Вообще говоря, история Киевской земли с 1240 г. до конца XIV века — сплошная черная дыра. Историк М. С. Грушевский писал: «Остается сказать еще об одном обстоятельстве — об отсутствии сведений о Киевской земле за вторую половину XIII в. и почти весь XIV в.»^{68}.

Данных о существовании местного летописания у нас нет, а ни князей, ни летописцев Владимиро-Суздальской Руси Киев абсолютно не интересовал.