Русь и Орда. Книга 2

– Я этого не думаю, великий эмир, но я думаю другое: за такое дело надо бы снять голову с ханского посла, а не с меня. Ежели он был послан ко мне, так и надлежало ему самому приехать в Москву, а не звать меня к себе, куда ему любо. Стало быть, это он не выполнил ханской воли, а не я! Нешто я обязан ехать ко всякому, кто назовется послом, даже вовсе не видя его пайцзы и еще не зная – верно ли он посол али, может, просто какой шутник? А пайцзы его я тако же николн не видел, как и ханского ярлыка!

– Бисмаллах! Я вижу, что хан Магомет-Султан послал тебе глупца и ты действительно не так виноват, как мне сказали.

– Я знал, что ты это сразу уразумеешь, эмир. Потому и приехал к тебе без боязни, как к праведному судье.

– Чего же ты теперь хочешь?

– Хочу, пресветлый эмир, чтобы ты замолвил свое мудрое слово хану и присоветовал бы ему вновь укрепить меня на великом княжинии. Так для него же будет много спокойнее и лучше. А ежели надобно за ярлык что приплатить, так за тем дело не станет.

Мамай задумался. Спрашивать о чем-либо «великого» хана, который был не более чем игрушкой в его руках, он, разумеется, не собирался, а думал лишь о своей собственной выгоде. В это утро он уже получил от Дмитрия богатые дары и за возвращение ярлыка мог получить еще. Но в то же время ему не хотелось потерять и те десять тысяч рублей, которые остался должен Тверской князь. Ведь теперь, если великое княжение останется за Дмитрием, он этих денег платить, наверное, не захочет и в том будет прав. Конечно, задержав его сына, можно эти десять тысяч все-таки получить, но тогда все скажут, что он, Мамай, поступил как простой разбойник и взял с Тверского князя не долг, а выкуп. Ронять до такой степени свое достоинство Мамай не хотел, а потому, поразмыслив, сказал Дмитрию:

– Я могу уговорить хана, чтобы он оставил ярлык за тобой, если ты приплатишь еще пять тысяч рублей. Но кроме того, ты должен выкупить у нас Тверского княжича, которого его отец оставил в залог, за десять тысяч рублей. Ты этих денег ни потеряешь потому, что можешь держать княжича у себя, пока князь Михаила его не выкупит. Но мы, ежели возвратим ярлык тебе, с Тверским князем не хотим больше иметь дела.

– Согласен! – сказал Дмитрий Иванович после короткого раздумья. Он сразу понял истинное положение вещей и даже обрадовался возможности наказать Михаилу Александровича за его происки: пусть теперь пропадут зря его десять тысяч, которых он мог бы Мамаю и не заплатить!

– Сейчас и возьмешь княжича? – спросил Мамай. Сейчас и возьму, эмир. И чтобы видел ты разницу Московским князем и Тверским, который, по малости достатков своих, должен раздавать под деньги родных детей, – сей же час велю отсчитать тебе пять тысяч рублей за ярлык и десять тысяч за тверского княжича!

Глава 45

Ставка Мамая в ту пору находилась верст на четыреста выше Сарая, на правом берегу Волги, где стоял большой и оживленный татарский город Укек. В нем временно, как здесь говорили, – покуда не будет очищен от мятежных ханов Сарай-Берке, – проживал Магомет-Султан со своим гаремом; Мамай же, – отчасти по привычке к походной жизни, а больше из присущей ему осторожности, – жил в юрте, за городом, в становище особо преданного ему тумена. В полуверсте от его ставки, также в шатрах, расположился лагерем великий князь Дмитрий Иванович, со своими людьми.

В течение месяца, пока Дмитрий ожидал приема у Мамая и у хана, его приближенные, из которых многие находились в Орде впервые, с любопытством присматривались к окружающему и почти ежедневно наведывались в Укек. А в нем было на что поглядеть и чему подивиться.

Город, насчитывавший несколько десятков тысяч жителей, был расположен на самом берегу Волги, у подножия невысокой горы, по мере своего роста взбираясь все выше на ее глинистые склоны. Внизу стояло много больших каменных зданий, красивых мечетей и караван-сараев; на уступах горы лепились глинобитные домики поменьше, по только самые невзрачные и жалкие лачуги были, казалось, достаточно легки и проворны, чтобы вскарабкаться почти до самой ее вершины.

С тех пор как в Орде пошли нескончаемые усобицы и Сарай стал подвергаться частым разграблениям, множество искусных умельцев и простых ремесленников начало переселяться оттуда в Укек, способствуя росту и процветанию города. Но богател он, главным образом, своей торговлей. Это был первый татарский рынок на водном пути, по которому шли из Булгар и из северных областей Руси всевозможные товары, предназначенные для продажи на юге: меха, кожи, шерсть, кузнечные в шорные изделия, мед, воск, а также моржовая и мамонтовая кость, а главное – соль с Урала.

*Этот город, упоминаемый в русская летописях под именем Содома, находился на девять верст выше нынешнего Саратова. В конце XIV в. он был до основания разрушав Тамерланом, а сейчас на его месте находятся села Увек и Ивановское. Археологи находят здесь много интересных вещей, свидетельствующих о том, что Укек был крупным промышленным и ремесленным центром.