Русь и Орда. Книга 2

Самым правильным казалось ему удалиться к себе в улус по примеру многих удельных ханов, не подчиняясь пока никому ожидать установления в Орде твердой и прочной власти.

Но прежде того следовало выяснить судьбу своего тумена, который, уезжая на Русь, он передал старшему из тысячников, Кинбаю. Не предвидя таких событий, Карач-мурза но дал ему никаких особых указаний на этот случай, но он но сомневался в том, что умный и преданный ему старик не польстился на подкуп и добровольно на службе у чужого хана не остался. Но кто знает, – может быть, его к тому принудили силой или даже убили?

*Джанибек Второй был внуком Джанибека Первого, видимо сыном Науруза.

Надо было все это узнать как можно скорее и, в зависимости от полученных сведений, принять то или иное решение. И Карач-мурза, больше не раздумывая, направился к ханской столице.

Из предосторожности он въехал в город в самый людный час, смешавшись с толпой торговцев и ремесленников, спешивших на базар, и остановился в скромной чайхане довольно отдаленного от центра квартала, где его никто не знал. Здесь все открыто судачили о случившемся, но о судьбе отдельных туменов никто ничего не знал, а потому, едва начало смеркаться, Илья отправился на разведку, к тому дому, который Карач-мурза занимал до отъезда, – рассчитывая найти там кого-либо из своих воинов или слуг.

Не прошло и часа, как он возвратился в сопровождении молодого, коренастого и белозубого татарина, который радостно приветствовал своего князя низким поклоном. Это был Рагим, сын тысячника Кинбая, хорошо известный Карач-мурзе и служивший десятником в его тумене.

– Я рад тебя видеть, Рагим, – промолвил Карач-мурза в ответ на приветствие воина. – Надеюсь, что твой почтенный отец находится в добром здоровье и что ты принес от него вести, которых я жду?

– Мой отец, благодарение великому Пророку, здоров и, как всегда, предан тебе, пресветлый оглан. Призывая на тебя щедрые милости Аллаха, он повелел мне, с десятком воинов, ожидать здесь твоего приезда и передать тебе его новости.

– Говори!

– Когда нечестивый хан Джанибек, да поразит его Аллах крымской болезнью, подступил к городу со своим войском, подкупленные им темники сразу убили великого хана Азиза-ходжу и приняли Джанибека как своего повелителя. Только лишь ак-ордынские ханы, родственники Азиза-ходжи, ничего не знали о готовящейся измене. Один из них, благородный Булгай-оглан, находившийся при особе великого хана, пал вместе с ним под мечами убийц. Другие были в степи, при своих туменах. Новый хан сразу послал к ним гонцов, обещая всем свою милость, если они добровольно перейдут к ному на службу. Но никто из них не поверил этой золотоордынской собаке: Ильбани-хан и Алахан отвели свои тумены к низовьям реки Джаика, Хаджи-Черкес откочевал на юг, а хан Айбек, младший брат Азиза-ходжи, пошел к Тоболу. При нем находится и хатунь Тулюбек-ханум, которая чудом избежала участи своего пресветлого супруга и с помощью Аллаха сумела бежать из города…

* Крымской болезнью называли тогда проказу.

– Ну, а наш тумен? – нетерпеливо перебил Карач-мурза.

– Наш тумен кочевал в степи, в шести фарсахах от Сарая. К моему отцу тоже прискакал гонец от Джанибека, обещая ему щедрую награду, если он присягнет новому хану. Но отец сказал, что начальствует над туменом временно и будет ожидать твоего приезда и твоих приказаний. Он сделал вид, что останется на том же месте, но едва уехал гонец, – поднял тумен и ушел вместе с Айбек-ханом, кочевавшим поблизости.

– Куда же они пошли?

– До реки Миаса они решили, ради безопасности, двигаться вместе, а дальше Айбек-хан отправился один; отец же отведет тумен в твой улус и там будет ждать тебя.

– Ну, спаси тебя Аллах, Рагим, – выслушав все, сказал Карач-мурза. – Твой отец поступил правильно и тем еще раз доказал свою мудрость и верность. Я этого не забуду. А ты отправляйся теперь к своим людям и ночью приведи их сюда. На рассвете мы выступим и коней жалеть не будем!

Глава 36

Воет, надрывается холодный осенний ветер, – первый гонец и глашатай всемогущей Белой Царицы, – расчищает путь снежному воинству своей госпожи. Яростно клонит вниз неокрепшие стволы молодых березок, срывает с деревьев последние желтые листья и метет их по темной земле неизвестно куда. В ином затишке упрется, зацепится за кочку жухлый чистик, и тотчас, будто поверив в свою общую силу, начнут к нему лепиться другие, нагромождаясь целою кучей.

Но какая уж сила в единении хилых и обреченных? – Разнится, налетит на кучу безжалостный ветер, завихрит ее лютым смерчем и, вздыбивши высоко в небо, швырнет в разные стороны…