Русь и Орда (СИ)

— За что же тогда дрались на Куликовом поле?! Действительно за Тохтамыша ратовались с Мамаем, за «законного» хана пролили кровь тысячи русичей?! Ну, уж нет! Сегодня заплати дань, завтра Тохтамыш отправит ярлык на великое княжение Тверскому князю аль Кейстуту, послезавтра пришлет фряжских торговых гостей… Чтобы те подмяли наших купцов — ну ровно, как у ромеев? Да открыли храмы латинские, да стали проповедовать, раскалывая русичей еще и по вере?!

От возмущения у великого князя аж голос перехватило:

— А ведь наша вера Православная только Русь и единит — Русь Московскую и Литовскую, Рязанскую да Новгородскую! Только ей и остаемся едины… Вон, того же Святослава Ивановича Константинопольский патриарх как одернул — так только тогда Смоленский князь за голову и взялся, начал нам помогать! А ведь прежде с литовцами на Москву ходил…

Чуть успокоившийся, повеселевший Серпуховский князь приосанился, положив руку на рукоять клинка:

— Значит, вновь воевать с татарами будем?

Усмехнулся великий князь — да невесело усмехнулся, тяжко выдохнув прежде, чем ответить:

— И воевать страшно… Мамай привел на Куликово поле всю Белую Орду — но что-то еще осталось у него после сечи, раз от Крыма хотел изгоном идти на Русь. А за Тохтамышем теперь и обширные степи Синей Орды, и войско Урус-хана, не давшееся Тохте… А там и грозный Темир-Аксак, помогавший Тохтамышу занять Синюю Орду! Сколько Урус-хан громил Тохтамыша — дважды, трижды?

— Два раза.

— Верно, два раза… И войско Синей Орды не было разбито в бою. А значит, по большей нужде Тохтамыш сможет собрать и двадцать, и тридцать тысяч нукеров, и большее число воинов, если потребуется…

Владимир Андреевич задумчиво огладил русую бороду:

— У Мамая на Куликовом поле также было три тумена.

— Ну, так не только конных ордынцев привел темник — он собрал всех, кого можно… Но и мы едва ли не со всей русской земли выставили двадцать тысяч ратников — да сколько их теперь в земле-то лежит?! Едва ли не половину войска потеряли убитыми и ранеными — и только две тысячи воев смогли на ноги поставить от общего числа увечных… А ежели на брань с Тохтамышем еще и не все князья соберутся?

Младший брат обескуражено покачал головой:

— Что-то не пойму я тебя, княже… Дань ты платить не хочешь, но и воевать отказываешься? Как же тогда быть?

В этот раз Дмитрий Иоаннович ответил твердо:

— Землю свою защищать от поганых, коли придется… И молиться о том, чтобы не пришлось.

Владимир Андреевич согласно кивнул, после чего все же уточнил:

— Но как же мы будем биться-то с Тохтамышем, коли все одно пойдет хан на Русь?

Донской, немного помолчав, ответил:

— Ну, вот видишь, ты сам принес известием о мире с литовцами. А раз Кейстут предлагают союз против татар, то мы теперь не удара в спину от Ягайло будем ожидать, а Полоцких и Новгород-Северских, да Брянских полков в полном составе! Надеюсь, вновь придет на помощь и Смоленск… Встанем на бродах — через Оку или Проню, Пьяну, Вожу, Угру. Где бы ни появились татары, встанем! И удержать их на реке будет всяко легче, чем драться на Куликовом поле…

Прервавшись всего на мгновение, великий князь продолжил:

— Может, выманим врага, как на Воже. Может, просто заключим мир, по которому Тохтамыш признает Московское княжество свободным от ига… Но пока я жду послов от него, попытаются уговориться с ним без брани — на том и порешим. Должны уж явится татары со дня на день, ведь с лета их ждем…

— Слава Дмитрию Иоанновичу Донскому и Владимиру Андреевичу Храброму! Слава и многая лета!

— Слава и многая лета!!!

Тимофей Алексеевич, московский боярин из числа ближников великого князя, первым возвысил голос, подняв братину в честь князей. Пусть и братина сия всего лишь с ржаным квасом, заменяющим боярам Донского пиво и мед — но за долголетие все одно лучше не хмельное пить, а молиться… Поддержали боярина и прочие княжьи ближники, разумея, что самый важный разговор остался позади.

И он действительно остался позади — но чуть погодя, отпив темного, ржаного кваску, Владимир Андреевич вновь обратился к старшему брату:

— Мыслю я, что Козельск нужно передать в вотчину Федору Елецкому. Дед его, Тит Мстиславич, правил в Козельске — а отец его, Иван Титович, из-за литовцев град и оставил, перейдя на московскую службу… А ведь не будь Федора Елецкого — перебили бы литовцы Ягайло наших увечных, и не вернули бы мы землю Карачевского княжества, и с Олегом Рязанским не было бы мира!

Но великий князь только тяжко выдохнул:

— Да теперь вот из-за Федора Елецкого может и не случится мира с Тохтамышем…

Серпуховский князь, окончательно насытившись и покончив с трапезой, удивленно вскинул брови:

— Это как так?

— Да так! Федор Иванович после победы над Ягайло, заручившись моей поддержкой, по весне провел большую ватагу ушкуйников через Нижегородские да Муромские, Рязанские и Пронские земли — моим же словом! А летом, спустившись по Дону до татарского Азака, пограбил его, сжег одну из крепостей фряжских, и ордынцев вместе с латинянами побил изрядно…

Владимир Храбрый только покачал головой:

— Лихо он…