Русь и Орда (СИ)

Атаман повольников провел по лицу заиндевевшей, задубевшей от мороза варежкой, стирая с лица вновь набежавщий пот. Ох, как неудобно! Крепкий мороз нынче придавил — а от шага на артах, да по сугробам, все равно покрываешься соленым потом. Теперь до самой вечерней стоянки нужно идти — через не могу идти! Покуда не разведут ротники костры, пока не закипит в них похлебка, пока не будут готовы зимние лежаки из лапника вкруг костров… Только тогда можно будет постепенно остыть и одновременно с тем подсохнуть, в тоже время согреваясь горячей пищей и жаром огня. Подготовка стоянки и ночлега занимает не один час, и ворует у ушкуйников столь драгоценное время — особенно драгоценное в короткие еще поздней зимой дни! Но ничего — русло Вятки уже заметно расширилось, и скоро повольники дойдут до места впадения ее в Каму. Дойдут не позднее следующего дня — а там уже и до Керменчука ругой подать…

Еще один короткий взгляд атаман назад — и легкая досада. Несмотря на то, что в поход на «родные» уже, не един раз взятые Жукотин и Керменчук выступило под две тысячи ротников, бывалых воинов среди них меньше половины. Много вятских и новгородских новиков, грезящих о богатстве и славе, и решивших показать дурную богатырскую силушку! И все бы ничего, все когда-то были молодыми и неопытными воями, да быстро возмужали после первой же сечи с погаными… Но как правило, новиков от общего числа повольников — не более пятой части. Тогда и учатся быстрее, перенимая ратное искусство у старших товарищей, и чаще выживают.

Ныне все изменилось по двум причинам. Во-первых, ядро ушкуйников осталось в Ельце, на север подались лишь вои поверженного в поединке Уса, да и то не все… Так что новый хлыновский вожак с радостью брал в дружину всех охотников, явившихся на его зов, не делая разницы между бывалыми волками и едва-едва подросшими щенками!

А во-вторых, ротников подмял под себя лихой атаман Иван Буслай, сумевший летом практически без потерь побить татарское посольство — захватив все дары, предназначенные великому князю! Что мигом возвысило Буслая, тотчас выбившегося в вожаки… На приглашение поучаствовать в разграбление Булгара он откликнулся с живым интересом — ибо предвидел возможность пограбить не только Жукотин и Керменчуг, но и все верховье татарского улуса! И чем бы не закончился поход Донского в Булгар на сей раз, татары все одно будут отражать именно княжью рать. А на полуночи нукеров останется раз два, и обчелся… Так что легкость обретения будущей добычи и слава воинственного, везучего атамана привлекли в его рать молодых охотников даже с далекого Новгорода!

Ныне же как нельзя более наглядна разница между молодыми воями и опытными ватажниками — последние стараются держаться кучно, следовать все вместе, подле своего атамана… Не спеша вперед и не отставая. Правда, при этом каждая ватага следует все одно раздельно… А вот молодежь, не успевшая толком разделиться по старым ватагам или организовать собственные, растянулась по речному льду до самого обоза. И нет среди новиков даже просто старших ратников, способных собрать вокруг себя воев в случае чего… А ведь это особенно опасно в грядущих схватках — вроде и много их, а как на стены пойдут, так ведь каждый сам за себя и сам по себе! Не кулак — растопыренные пальцы. А растопыренными пальцами, как известно, толком не ударишь…

То ли дело в Ельце, у Федора Иоанновича! Тот не только собственную дружину, тот сумел и вставших под его стяг повольников грамотно поделить не десятки и сотни — каждый под своим головой. Так куда легче управлять войском на поле боя, идти на штурм или защищать стены! И атаман Косой оценил это, как никто другой, проникнувшись к князю глубоким уважением не только за успехи его похода на Азак и разгрома татар под Ельцом, но и за умелую организацию войска…

Однако Буслай от предложения ввести в ряды ушкуйников татарскую организацию просто отмахнулся — мол, и без нововведений справимся, по старинке. Эх, как же жаль, что собственная дружина Федора Косого осталась под Ельцом! Ныне уж следует к Нижнему Новгороду в составе рязанской рати… Уж тогда бы не побоялся старый вожак бросить вызов молодому, взял бы верх над всей ратью ушкуйников! Но, увы, пара десятков повольников — не то войско, с коим можно бросить вызов Буслаю… Не стать столь малой дружине и ядром для объединения молодых воев — хотя три десятка новиков и присоединились к Косому, заслышав славное атаманское имя.

И то хлеб…

Переведя дух и немного отдохнув — мокрую спину начало всерьез так подмораживать — Федор развернулся вперед и молча двинулся к очередному снежному заносу, расположенному всего в пятистах шагах впереди… Буслай хоть и не видит в Косом действительно опасного соперника в борьбе за место вожака, но все же исподволь ему гадит. Так, например, небольшая дружина Федора чаще прочих идет впереди войска, пробивая дорогу в сугробах собственными артами — и меняют повольников Косого только тогда, когда они полностью выбиваются из сил! Вот и теперь двигаются его ушкуйники головным отрядом — и в дозоре, и прокладывая путь остальным…