Русь и Рим. Колонизация Америки Русью-Ордой в XV–XVI веках

Наша гипотеза проливает свет на одну известную странность Государева родословца XVI века. Дело в том, что хотя этот родословец (именовавшийся также «государева большая Елизарова книга») до нашего времени, понятное дело, не сохранился, но по отрывочным косвенным свидетельствам и ссылкам можно составить о нем некоторое представление. Реконструкцией Государева родословца XVI века занимался в XIX веке Н.П. Лихачев. Оказалось, что с точки зрения скалигеровско-романовской истории этот родословец весьма необычен. Например, в него было включено родословие Адашевых, «происходивших из рядовых (по мнению романовских историков – Авт. ) костромских вотчинников. В то же время в Государев родословец не попали родословия ряда виднейших (опять-таки по мнению романовских историков – Авт. ) родов того времени» (А.В. Антонов).

Как мы понимаем, ничего удивительного в этом нет. Согласно нашей реконструкции, Кострома (то есть древний Хорезм!) – одна из старых столиц Великой = «Монгольской» Империи. Поэтому «костромской вотчинник» Адашев вряд ли был «рядовым». Скорее, он принадлежал к верхушке русско-ордынской столичной знати. И наоборот, многие «виднейшие роды того времени» стали таковыми, по-видимому, лишь согласно романовской Бархатной книге. Которая в значительной мере является подделкой конца XVII века. А в XVI веке, в эпоху Русско-Ордынской Империи, эти романовские «виднейшие роды» занимали довольно-таки низкое положение в имперской иерархии. Поэтому они и не вошли в Государев родословец.

В связи с этим сделаем замечание об уничтожении разрядных книг в 1682 году. Напомним, что, согласно нашей реконструкции, после победы мятежа Реформации и развала Русско-Ордынской Империи, ее царская династия была физически истреблена. Вероятно, уничтожили и весь высший слой имперской местнической иерархии.

Люди, стоявшие на вершине местничества и бывшие прямыми потомками «монгольских» завоевателей XIV века, скорее всего, прилагали усилия к подавлению мятежа и сохранению Империи. Но они проиграли. В конце XVI – начале XVII века Империя разделили на множество независимых государств, новые правители которых далеко не всегда стояли на высоких ступенях прежней местнической иерархии. Это, кстати, хорошо видно и по известным родословным знатных русских родов, переживших эпоху первых Романовых. Почти все они, включая и самих Романовых, происходили от иностранцев, прибывших на русскую службу из Германии, Англии, Швеции, Литвы и т. д. Согласно сказанному выше, это означает, что в XVII веке к власти в Империи пришли представители третьего и четвертого уровней местничества. То есть потомки знати из провинций, покоренных во времена «монгольского» и османского завоеваний. Родоначальники которых, естественно, были иностранцами. Не потому ли в XVII столетии, как точно заметил Н.П. Лихачев, «русское происхождение было для служилого человека… почти что обидным».

Все это означает, что предки самих Романовых и новых людей, пришедших к власти вместе с ними, могли занимать в старой местнической иерархии Руси-Орды лишь третий или четвертый уровни. То есть стояли в ней довольно низко. И это ясно следовало из старых разрядных книг. Неудивительно, что Романовы, придя к власти на Руси, постарались бесследно уничтожить эти книги.

27. О происхождении слов «костел» (храм) и «castel» (замок)

Оказывается, в старом русском языке слово костер означало, в частности, «башня» или «крепость». А также – нечто высокое, сложенное из бревен. Об этом говорит, например, Фасмер во 2-м томе своего Этимологического словаря русского языка. А также и другие источники, например Псковская летопись.

По-видимому, лишь впоследствии слово «костер» стало означать исключительно «подожженное дерево». Ведь чтобы зажечь костер, требовалось сложить поленья «костром», то есть в виде «башни». Но в таком случае можно предположить, что латинское castellum и известное слово «костел» (то есть церковный храм) происходят от старорусского слова «костер». Поскольку звуки Л и Р часто переходили друг в друга и путались. И слово «костер» могло превратиться в «костел» и наоборот. Вот что сообщает Этимологический словарь Фасмера: «Костел "католическая церковь"… из древне-верхне-немецкого kastel от латинского castellum "укрепление", потому что средневековые церкви укреплялись, как замки… Русско-церковно-славянское костел… заимствовано через греческое кастеллон… Значение "церковь" развилось в западно-славянских языках».

Мысль о заимствовании русско-церковнославянского «костел» из греческого языка целиком базируется на скалигеровской хронологии. В нашей же реконструкции, направление заимствования вполне могло быть обратным. И, вероятно, таким и было в действительности. С учетом этого наблюдения сообщение Фасмера приобретает иной смысл: получается, что называть церковь костелом (то есть костром) первыми стали славяне.