Русь и Рим. Средневековые хронологи «удлинили историю». Математика в истории

В 1974 году исполнилось 600 лет со дня смерти Франческо Петрарки (1304–1374) – великого писателя эпохи Возрождения, который, по определению еще одного средневекового гуманиста – Леонардо Бруни, «был первым, кто… смог понять и вывести на свет древнее изящество стиля, дотоле утраченного и забытого». Личность Петрарки представляется сегодня во многом неясной, окруженной легендами, из-под которых едва проступает действительность (а ведь это события XIV века!). Иногда не совсем понятна подлинная датировка некоторых текстов, приписываемых Петрарке. Не возникли ли они в XVI–XVII веках? Будучи уже известным поэтом, Петрарка вступил во второй этап своей жизни – период странствий. Якобы в 1333 году он совершил путешествие по Франции, Фландрии, Германии. Путешествуя по Европе, Петрарка устанавливал личные контакты с учеными, обследовал монастырские библиотеки в поисках забытых рукописей античных авторов и изучал памятники былого величия Рима. Он становится одним из первых и самых ярых пропагандистов античных авторов (отстоящих от него, по Новой Хронологии, лет на сто).

Нам говорят, что в 1337 году Петрарка впервые посетил Вечный город. Считается, что он побывал именно в итальянском Риме. Возможно, так и было, поскольку именно в XIV веке н. э. этот город, вероятно, и был основан. «Рим показался мне еще более великим, – писал он, – чем я предполагал, особенно великими показались мне его развалины». Он смотрел на город восторженными глазами поэта, и потому не следует предъявлять строгих требований современного дознания к его показаниям.

Рим и вообще города Италии XIV века встретили Петрарку хаосом легенд, из которых поэт отбирал те, которые ему казались достоверными, впервые формируя уже некую унифицированную легенду. Любопытно хотя бы кратко соприкоснуться с этими «средневековыми анахронизмами», отбрасываемыми сегодня как нелепые (и часто на основе текстов, приписываемых Петрарке). Оказывается, в Падуе находилась «гробница Антенора», в Милане боготворили статую Геркулеса, в Пизе утверждали, что этот город основан Пелопсом, венецианцы уверяли, что Венеция построена из камней разрушенной Трои (!). Говорили, что Ахиллес правил в Абруццах, Диомед – в Апулии, Агамемнон – на Сицилии, Евандр – в Пьемонте, Геркулес – в Калабрии. Об Аполлоне ходили слухи, что он астролог, дьявол и бог сарацин (!). Платон считался врачом (!), Цицерон – рыцарем и трубадуром (!), Вергилий – магом, который заткнул кратер Везувия, и т. д. и т. п. И все это происходило в XIV веке! Или позже? Петрарка явился в Рим с уже вполне определенным представлением о том, «что там должно быть». Это представление он черпал из книг. Но именно в эту эпоху происходил перенос на бумаге истории Царь-Града (Нового Рима) в Италию. Естественно, в итальянском Риме нужно было воздвигнуть «древние сооружения», хотя бы главные. По-видимому, Петрарка и был одним из «исторических консультантов» по этому важному вопросу. Прибыв в строящийся Рим XIV века, он обнаружил множество «недоработок».

С возмущением Петрарка писал: «Где термы Диоклетиана и Каракаллы? Где цимбриум Мария, септизониум и бани Севера? Где форум Августа и храм Марса Мстителя? Где святыни Юпитера Громовержца на Капитолии и Аполлона на Палатине? Где портик Аполлона и базилика Гая и Луция, где портик Ливии и театр Марцелла? Где здесь построил Марий Филипп храм Геркулеса и Муз, а Луций Корнифий – Дианы, где храм свободных искусств Авиния Поллиона, где театр Бальбса, амфитеатр Статилия Тауруса? Где бесчисленные сооружения Агриппы, из которых сохранился только Пантеон? Где великолепные дворцы императоров? В книгах находишь все, а когда ищешь их в городе, то оказывается, что они исчезли или остался от них только жалкий след».

Отметим, что Петрарка ссылается именно на книги, в которых уже написано, как должен выглядеть итальянский «древний» Рим. А «на местности» еще многого не хватало. Естественно, он был этим удручен.

Тогда Петрарка берется за «наведение порядка», уже имея в голове определенную концепцию. Сталкиваясь с какими-то, возможно, подлинными памятниками, появившимися здесь, вероятно, не так уж давно, дымка мечты настолько заволакивала его взор, что, глядя на отчетливую надпись на пирамиде Цестия, он заявил, что это – могила Рема!