Русь и Золотая Орда

А как же народ как субъект «общественного договора»? Неужто он, сохранив за собой какие-то права на внутреннее самоуправление, окончательно утратил суверенитет и уже не принимал никакого участия в делах государственных? Отнюдь нет, летописи говорят об обратном. Новгородцы и псковитяне решали вопросы о власти и князьях на вече, и это было их правом, в Киеве же и других городах это «патриархальное» право реализовывалось чаще в стихийных выступлениях или в процессе организованных народных бунтов, и достаточно долго. Если до рыцарственного Святослава вопросы престолонаследия, кажется, не вызывали сомнения, то после его гибели в 972 году, когда его старшему сыну Ярополку едва исполнилось 11 лет, а Владимиру и Олегу и того меньше (9–10 лет), началась первая кровавая тяжба за Киев. Исход этой борьбы в основном зависел от княжеского окружения (жесткий и последовательный Добрыня, с одной стороны, и коварный предатель Блуд – с другой), исход же аналогичной борьбы после смерти Святого Владимира (1015 г.) находился в руках народа. Киевляне уже с полным сознанием своих исконных прав заявляют «хотим» или «не хотим». Именно по воле киевлян из темницы был освобожден «сын двоих отцов» Святополк, получивший впоследствии прозвище Окаянный, и возведен на великое княжение. То же самое произошло и в 1067 году: когда на место свергнутого ими Изяслава, сына Ярославова, внука Владимирова, был посажен правнук Святого Владимира Всеслав Полоцкий. Киевляне же по собственной инициативе изгнали из Киева неугодных им польских союзников Святополка (1018 г.) и Изяслава Ярославича (1069 г.). Аналогичные события происходили в Чернигове, Полоцке, не говоря уже о Тмутаракани.

Но как бы мы ни восхищались участием наших предков в решении вышеупомянутых государственных дел, мы все-таки вынуждены согласиться, что делалось это уже не легитимно и не законно, а действия эти в любой момент могли быть квалифицированы как бунт, мятеж, измена, что признать их таковыми мешала лишь живая народная память о недавнем народоправстве и всевластии веча, на котором могли судить «и подлого, и главного». Этой живучестью древних традиций, видимо, объясняются и частые упоминания в повествованиях о жизнедеятельности первых христианских князей киевских их советы с церковными архиереями и... городскими старейшинами. Вот именно: старейшинами – будущим всесильным боярством, которое при совпадении взглядов и интересов выдавало князю свой «одобрямс», а при несовпадении – подзуживало толпу через своих клевретов на неповиновение и бунт.

Глава 3

Язычество. Проникновение христианства на Русь. Религиозная война Святослава. Язычник Владимир и христианин Ярополк. Пантеон языческих богов. Крещение Руси. Последствия крещения