Русь и Золотая Орда

До сих пор считается, что Русь спасла Европу от татаро-монгольского нашествия. Как хочется верить в эту красивую легенду, щекочущую самолюбие русских и украинцев. Но если незашоренно разобраться в событиях того времени, то получится, что хвастаться нам особо и нечем: не было ни единства князей, ни полководческого таланта, ни самоотверженности Рюриковичей. Похвалы заслуживают лишь воины Евпатия Коловрата да безымянные защитники Торжка, Козельска и еще нескольких городов Южной и Северо-Восточной Руси, за чьи подвиги в ранг святых почему-то возведены вся семья князей Зарайских: Федор, Евпраксия (самоубийца!) и младенец Иоанн, убитый матерью; также трусливый и бездарный полководец князь Георгий Владимирский и вся его семья: три сына – Всеволод, Мстислав, Владимир, жена Агафья, внук – младенец Димитрий, дочь Феодора и две снохи – Мария и Христина. В чем же состоит их духовный и гражданский подвиг? В том, что одни не смогли организовать защиту не только земли Русской, но и своих семей, а другие по вине собственных мужей, братьев и отцов погибли при штурме городов? А где же князь Василий Козельский, где Евпатий Коловрат, где сотни, тысячи простых дружинников и ополченцев, павших по вине тех же князей?

Хотя нет. Есть в числе православных святых, воссиявших в том роковом 1238 году, не князь, не церковный иерарх и даже не юродивый, а «благородный римлянин Меркурий», победивший в единоборстве татарина-исполина и спасший Смоленск. Но ведь опять же не свой «лапотник».

Однако вернемся к вопросу о спасении Европы. Единственное, чем мы косвенно помогли нашим западным соседям, так это тем, что убили некоторое количество кочевников при осадах городов и в открытом бою. Кроме того, большое число варваров мы вывели из строя вследствие того, что отяготили их неисчислимым полоном и несметным богатством, чем «связали по рукам и ногам». Несмотря на обилие лесов и болот, сусанины еще не родились, зато «стрелки переводить» наши предки умели уже тогда. Ранее упоминавшийся нами тысяцкий Димитрий, киевский воевода, находившийся в плену у Батыя, стремясь ослабить татарский гнет в русских землях, говорил ему: «Будет тебе здесь воевать, время идти на венгров; если же еще станешь медлить, то там земля сильная, соберутся и не пустят тебя в нее». Вот тебе и закрыли собой Европу от нашествия.

А почему Батый не остался в Европе? Кто-то считает, что он выполнил завет Чингисхана и дошел до «последнего моря» – помыл свои сапоги в Адриатике; кто-то говорит о борьбе за великоханский престол после смерти Угедея; кто-то склонен преувеличивать значение победы у Ольмюца и мощь войска чешского короля. Нам же представляется, что Батый, познакомившись с Центральной Европой, сделал тот же вывод, что и Добрыня, дядя Владимира Святого, после победы над волжскими болгарами: «Такие не будут нам давать дани: они все в сапогах; пойдем искать „лапотников“. Вот и вернулся Батый к „лапотникам“, вернулся еще и потому, что до него стали доходить известия из Волжской Орды о восстановлении русских городов и создании воинских дружин. Ввязываясь в большую войну на Западе и теряя своих воинов, он рисковал упустить победу и над русскими землями.

Глава 7 Подводя итоги

Завершая наше краткое повествование о древней истории Руси, ее доордынском периоде, и суммируя все те преобразования, которые она претерпела с «призванием» варяжских князей и византийских священников, а также в ходе естественно-исторического развития под влиянием внутриплеменных и внешнеполитических факторов, мы должны признать, что история восточнославянских, угро-финских и других племен, участвовавших в многовековом этногенезе, в результате которого появилась такая общность, как русский православный народ, мало чем отличалась от истории их южных и западных соседей. Как те, так и другие прошли долгий эволюционный путь родоплеменных отношений с выстраиванием властных структур, формированием правил поведения, созданием иерархии духовных ценностей, вполне соответствовавших уровню развития производительных сил того времени, природно-климатическим условиям, численности и плотности населения, а также того жизненного пространства, на котором эти народы формировались и жили.

Обычное право было настолько хорошо внедрено в сознание и быт древних русичей, что им продолжали руководствоваться пять поколений Рюриковичей, и только Ярослав Мудрый догадался в конце концов «положить его на бумагу», внеся исправления, связанные с изменением классового состава общества и особым положением князей «с чадами и домочадцами».