Русь идёт!

Уничтожила их планету?

Возвращаться в тот край, где ад,

В мир, кометами опалённый.

Не вернуться они назад?

Их уже под землёй миллионы.

Я улетаю, спешу в далёкие дали веков, в мир, где реальностью были легенды, волшебные сказки, в память ушедших отсюда былых стариков. Тайна всемирная не для всеобщей огласки. Я отправляюсь в извечный знакомый полёт. Ведомо мне, что от скептиков ряженых скрыто. Дождь светлых мыслей надежды людские польёт. Вечно живые они и никем, никогда не убиты.

Семь тысяч лет назад, в час перемен,

Решил Кондо на Землю опуститься.

А видел гуманоидов Нэцэн,

Шаман, чьё имя означает «птица».

Он в бубен бил и так встречал рассвет,

Вёл с духами беседу непростую.

Просил спасти их стойбище от бед,

И проводил он время не впустую.

Богатым был у рыбаков улов,

Охотники успешно били зверя,

К Нэцэну люди шли, не тратя слов,

Всегда, во всём шаману сердцем веря.

Болезни проходили стороной,

В хурбу-землянках всем жилось не худо.

А тот, кто был от старости… больной,

Ценил шамана, уходя отсюда.

Нэцэн пришельцев-карликов спросил,

С достоинством, без робости особой:

– Посланники Больших Небесных Сил,

С добром вы к нам пришли или со злобой?

Летевшие сюда из Мира Звёзд,

Полёт свой дальний мысленно итожа,

Сказали так, ответ был гномов прост:

– В соседстве будем жить и вам поможем.

Они сдержали слово, как могли,

Ремёслам обучив людей, старанью.

Назвав Нэцэна «жителем Земли»,

Доверили ему часть Тайны Мирозданья.

Фигурки, что сэвэнами зовут,

В мир гуманоидов откроют дверь повсюду.

Они вершат свой справедливый суд,

Придут на помошь тем, кто верит в чудо.

В тайге сэвэнов много… без прикрас,

У сёл нанайцев, нигидальцев, ульчей…

Их ставят под деревьями сейчас,

Везде и всюду, и на добрый случай.

Шаман Нэцэн был истинно велик,

Дэгдэн-давори управлял всецело.

Умел телепатироваться вмиг,

В Миры перемещаться вместе с телом.

В прошедшее, в грядущее летал,

Мог стать волной, цветком, пчелой и эхом…

Он Миром для добра повелевал.

Себя считал обычным человеком.

Учился он у гномов так, как мог,

Великой Жизни познавая цену,

И где-то рядом, у земных дорог,

Землян оберегает дух Нэцэна.

Быстро над миром столетья летели, как облака. Тысяче лет равен огненный миг Мирозданья. Даже ведь капля воды велика, широка, глубока. В ней растворились потоки лучей Ожиданья. Смерти грядущей всегда подсознательно ждём, осознавая душой, что родимся мы снова. Только не знаем, что было и будет потом. Бездна небес нам об этом не скажет ни слова.

На реке Девятке,

На реке Куин

Жил нанаец хваткий,

Важный господин.

Звался Далианом

Звался он Мешком.

Был весёлым, пьяным,

Трубка – с табаком.

Рыбу и пушнину

У сельчан скупал,

От доходов львиных

По ночам мечтал.

Жил за счёт сельчан он

В стойбище Кондон,

А потом отчалил

Быстро за кордон.

Власть Советов красных

Приняла тайга.

Далиан мордастый

Ударился в бега.

Денежки считая,

Убегал он прочь,

И нашёл в Китае

День себе и ночь.

Каждый житель здешний

Принял всё, как есть.

И ему, конечно,

Похвала и честь.

Был очень быстро создан

Колхоз из рыбаков.

Богатым стал колхозом,

Он и сейчас таков.

«Сикао покто» в славе,

Что значит «светлый путь».

Живут здесь не словами

И не как-нибудь.

Работают, как надо,

Нанайцы из села,

И есть за труд награда,

Да и всегда была.

Умеют здесь трудиться,

В тайге и на земле,

И радостны их лица

На праздниках в селе.

Им выжить помогали

Не люди из ЧеКа,

А горизонтов дали

И в небе облака.

Пришельцы-гномы рядом

Ни день, ни два, ни год….

Был для людей отрадой

Подземный звездолёт.

Немало ходит слухов,

И знают старики:

Тут много добрых духов

И гномов у реки.

С нанайцами рыбачат

Охотятся на дичь.

А это что-то значит.

Но тайны не постичь.

Всё ведь давно продумали Главные Боги за нас, и не бывает, не будет у Вечности края, и потому каждый прожитый миг, каждый час, все мы по жизни идём, не спеша «умирая». Нам заблужденья даны для того, чтобы жить и погружаться в сплошные земные проблемы. Счастлив кузнечик, затерянный в зарослях ржи. Только мы – люди, а значит, живые поэмы.

Суть легенды непонятой в том,

Что пришельцам трёхглазым, раскосым,

Суждено лишь в преданье простом

Оставаться всегда под вопросом.