Русь юродская

Так нигде и не устроившись на ночлег, Прокопий возвратился на паперть и решился, коли уж ему судьба такая, замерзнуть тут. Уже почти окоченев от холода, он опустился на колени и принялся молиться, как перед кончиной. И вдруг он почувствовал, как откуда-то сбоку на него дохнуло жаром, будто из печи. Прокопий оглянулся и увидел перед собой Ангела с ветвью в руке. Небесный посланец коснулся едва живого подвижника ветвью, причем приятная теплота разлилась по всему телу Прокопия и не отступалась до утра. А утром мороз полегчал.

Об этом чудесном случае Прокопий поведал своему знакомцу дьячку Симеону – отцу знаменитого святителя Стефана Пермского, – но запретил рассказывать кому бы то ни было до самой смерти своей. Кстати, Прокопий предсказал, что Стефан сделается в свое время великим просветителем пермского народа. Точно так и вышло.

Однажды Прокопий вдруг как-то встревожился, обеспокоился, он вбежал в храм и стал говорить всем: «Покайтесь, братия, во грехах своих, поспешите умилостивить Бога постом и молитвами, иначе город погибнет от града огненного». Но никто не внял ему. Многие, по обыкновению, посмеивались над ним. «Он не в уме, – говорили друг другу люди. – Известно – блаженный! Что взять с нищего духом?»

А через неделю, в полдень, в небе показалось черное облако, оно подошло к самому Устюгу и встало аккурат над городом. Сделалось темно, будто при солнечном затмении. Во мраке молнии летали. От беспрерывного грома адова самые крепкие, самые могучие палаты в Устюге вздрагивали, будто жалкие хижины, и, казалось, вот-вот рассыплются. Тогда устюжане вспомнили пророчество Прокопия и бросились все в соборный храм Богоматери. Блаженный провидец уже был там и молился перед иконой Благовещения. Тогда и весь народ упал на колени и с рыданиями принялся просить Заступницу о спасении от гнева Божия. И Богородица тогда подала знак православным, что вняла их молитвам: икона ее вдруг обильно замироточила, и храм наполнился дивным благоуханием. Тут же отступилась и грозная напасть: черные тучи, сверкая молниями, стали отходить от города и где-то в стороне, на пустынных местах, просыпались раскаленными камнями. Сколько веков прошло, но на этом месте так ничего и не растет.

С тех пор устюжане стали относиться к Прокопию с куда большим почтением.

Но блаженный не долго после этого прожил. Он преставился 8 июля 1303 года в весьма преклонных летах. Похоронили его на берегу Сухоны, вблизи Успенской церкви.

А в 1471 году над костями чудотворца была поставлена церковь, освященная во имя святого юродивого, и тогда же в Устюге стали отмечать «праздник блаженного Прокопия месяца июля в 8-й день». Еще какое-то время спустя – в 1547 году – московский собор утвердил этот праздник.

Не оставлял Прокопий своим заступничеством устюжан и после смерти. Накрыла как-то Устюг новая черная туча – казанская орда изгоном пришла на Сухону. Как обычно, татары увели с собой в Казань полон. Одна устюжанка, попавшая в неволю, побожилась, что, если выйдет из плена и возвратится на родину милую, она на гроб блаженного Прокопия возложит покров. И, действительно, скоро ей удалось вырваться из лютой татарской неволи, что вообще редко кому случалось, и, преодолев колоссальный путь, благополучно добраться до родного Устюга. Обещание свое она исполнила – покров на гробницу Прокопия возложила.

Память св. Прокопию отмечается 8 (21) июля.

Где двое собраны Николай и Феодор Новгородские

Едва ли во всей Руси найдется другой город, разве сама Москва, который был бы так же знаменит своими юродивыми подвижниками, как прославился ими великий Новгород. Впрочем, объясняется это довольно просто: в отличие от преподобных, которые, напротив, искали уединения, юродивые непременно шли в массы, как говорится. Самый подвиг их только тогда и имеет смысл, если он освидетельствован публикой. И желательно насколько возможно многочисленной. Новгород же в X–XVII веках был одним из крупнейших, а в отдельные периоды и самым крупным городом на Руси. О численности населения Новгорода XIV века можно судить хотя бы по такому свидетельству, приведенному С. М. Соловьевым: «В Новгороде в 1390 году, по одному иностранному известию (Кранца), погибло от мору 80 000 человек». Даже если эта цифра несколько преувеличена, то все равно вряд ли новгородцев тогда было менее ста тысяч. А это означает, что Новгород для своего времени считался просто-таки мегаполисом, как теперь говорят.

Во второй половине XIV века в Новгороде жили по соседству двое юродивых – Николай и Феодор. В те времена Новгород представлял собою почти круглое в плане городище в две версты поперек, разделенное Волховом на равные приблизительно половины – Софийскую сторону со знаменитым Детинцем и Торговую с не менее знаменитыми торгом и вечевой площадью. Соединялись друг с другом стороны единственным Волховским мостом. На этом мосту новгородцы обычно казнили злодеев – сбрасывали их в реку.